Переводчица перевела.

– Я лечу на симпозиум, – пояснила Азиза. – Читаю доклад.

– Марк Аврелий сказал: «Каждый человек стоит столько, сколько стоит дело, о котором он хлопочет».

– Простите, а почему вы феминистка? – поинтересовалась Азиза.

– Я разочаровалась в мужчинах… Мой муж пять лет назад ушел к ней.

Госпожа Хансен показала на Хеллу. Хелла кивнула в знак согласия.

– Мужчинам после пятидесяти вредно менять свой образ жизни. Они от этого умирают… Мой… вернее, наш муж тоже умер. После этого мы подружились.

Хелла кивнула.

Мимо них прошла стюардесса, предлагая газеты.

Азиза купила газету. Развернула.

На газетной странице в верхнем углу был портрет Тимура в черной траурной рамке и с некрологом под ним.

Азиза подбежала к дому секретарши, стала звонить в дверь непрерывно, как на пожаре.

Дверь открыл Тимур, он был одет в черный костюм, и вид у него был чрезвычайно печальный и одинокий.

– Ты переживаешь, что ты умер? – взволнованно спросила Азиза.

– С одной стороны, я доволен, потому что я устал переживать свое предательство. А с другой стороны, я очень хочу жить.

Азиза упала головой на его грудь. Плачет. Тимур гладит ее по голове.

Вышла секретарша в черных одежках.

– Ты не развелся и не женился на мне, – с упреком сказала секретарша. – Просто пришел и умер. Мог бы и дома умереть.

– Но он бросил меня и ушел к вам. Это все знают, – возразила Азиза. – Я тоже имею к нему счеты.

– Девочки, не ссорьтесь, – попросил Тимур. – Вы единственные в моей жизни, кого я любил. У меня никого не было, кроме вас. Неужели я не имею права на вашу память?

– Может быть, нам стать феминистками? – предложила Азиза секретарше. – А то у нас нет своих феминисток. Почему это у них есть, а у нас нет?

– Им там больше делать нечего. Главное дело женщины – любовь. И другого дела у нее нет.

– Теперь ты видишь, почему я ушел, – как бы оправдываясь, сказал Тимур.

Над зданием аэропорта разносился медный голос диктора: «Произвел посадку самолет рейсом Самарканд – Ташкент».

Лиля остановилась среди ожидающих. Напряженно смотрела на дверь, в которую входили с поля пассажиры.

Появилась Азиза.

Лиля спряталась за спины и какое-то время наблюдала, как Азиза идет, как остановилась, растерянно оглядываясь.

– Азиза… – тихо окликнула Лиля.

Азиза вздрогнула. Обернулась. Подруги бросились друг другу навстречу – одна высокая, другая маленькая. Обнялись.

Лиля и Азиза ехали на машине. Лиля сидела за рулем.

– Никаких гостиниц! – категорически объявила Лиля. – Ты будешь жить у меня. Внучку я отвела к другой бабке. Освободила территорию.

– Зачем? – огорчилась Азиза. – Я ее целый год не видела. Интересно было бы пообщаться.

– Интересно первые пять минут. А потом хочется выброситься в окно. Приходится жить с ней одной жизнью. Ее жизнью. Я просто с ног валюсь.

– А дочка с зятем что делают?

– Студенты.

– Пусть сами воспитывают. Родители должны воспитывать своих детей.

– Мой Борисов так обожает внучку, что ему все время хочется домой. Он говорит, когда в доме нет детей, в нем заводятся привидения…

Машина останавливается, Лиля закладывает кассету, включает магнитофон.