«Не твоя это девка», — вторил ему далекий голос Митрофаныча.

Сколько я так простоял? Не знаю.

Способность двигаться вернулась ко мне тогда, когда холод внутри и снаружи сравнялись.

«Холодно, — пришла вялая мысль. — Пора домой».

— Привет.

Яна резко обернулась.

Я не хотел ее пугать, просто ждал в стороне от дороги, возле дома, и остался незамеченным. Она прошла, я вышел на тропинку и окликнул.

— Шпионишь?

— Нет. — Я взял Яну под руку и повел к дому. — Ищу тебя везде. А ты опять гуляешь?

— Гуляю, — дерзко отозвалась Яна. — Прогулки на свежем воздухе полезны для здоровья.

— С этим? — уточнил я, имея в виду Ваньку.

Яна поняла. Остановилась, выдернула руку и полоснула меня взглядом.

— Ты с ним спишь?

— Нет.

— Врешь.

— Хорошо, — нервозно ответила Яна. — Я вру, я с ним трахаюсь. Если тебе так этого хочется, пусть будет так.

Девушка смотрела мне в глаза. Снизу вверх, но так уверенно, что я засомневался в своих подозрениях.

Хотя, в чем тут сомневаться? Я же сам их видел, своими глазами. Они целовались — это факт. А постель, в конце концов, вопрос времени.

— А говорила, что любишь, — уличил я.

— Ты тоже много чего говорил, — взвилась девушка. — И про любовь. А с тех пор, как мы сбежали, не обращаешь на меня внимания. Меня как будто и нет. И вообще, ты мне Москву обещал, а сам…

— Так тебе Москва была нужна, а не я.

Но Яна не услышала, или не захотела услышать.

— …притащил в эту глушь и оставил.

— Мы остановились здесь вместе.

— Большая радость. И что дальше?

— Ничего. Надо как-то устраиваться, раз мы здесь застряли.

— Вот именно, — выпалила девушка. — Надо устраиваться. Ты, извини, здесь никто. А с Ванькой не пропадешь.

Я пожал плечами. Боль и злость отступили, осталось лишь холодное равнодушие. Я чувствовал, что это ненадолго, все вернется, но сейчас это неожиданное спокойствие было кстати.

— Ну и чего ты ждешь? Мотай к своему Ваньке.

— Вот. Ты весь в этом. Истеричка! А Ванька… он настоящий.

Девушка зло сверкала глазами, лицо ее стало жестким, несимпатичным. Такой Яны я еще не видел. Быть может, такой она была на самом деле, хотя мне не хотелось в это верить.

В любом случае, сейчас она загнала себя в тупик. Пыталась сделать виноватым во всем меня — видимо, так ей было легче. Но только я себя виноватым не чувствовал. И истерики у меня не было.

— Можешь остаться с истеричкой, можешь идти к Ване. Твой выбор, — с ледяным спокойствием предложил я.

— Ответственность перекладываешь, — задохнулась от злости Яна. — Да пошел ты!

Она развернулась и сделала несколько быстрых шагов. Прочь по тропинке. В другую сторону. От дома Митрофаныча. Из моей жизни.

— Ты сам во всем виноват! — крикнула она, разворачиваясь на ходу.

— Конечно, — кивнул я. И вмазал от души, ниже пояса: — Штаммбергер вернулся.

Яна замерла, осмысляя сказанное.

Я развернулся и пошел к дому. Поверила она мне или решила, что я спятил? А может, подумала, что просто мелочно мщу и придумал это назло…

Неважно. Она оставалась здесь, без меня. Она выбрала сама.

Прав был Митрофаныч, не моя это девка. И мертвый Олег был прав.

В душе росла тоска. Я придавил ее усилием воли, зная, что она все равно вернется. Никуда не денется. Только затаится на время, чтобы потом выбраться и подло пустить яд в сердце в самый неподходящий момент.