Она произнесла эти слова, и ей самой стало от них страшно. Потому что подводила черту под тем, что раньше можно было трактовать двояко. И потому что рушила, возможно, все свои связи с семьёй.

Отец поменялся в лице. Побледнел и едва ли не взвыл – Карма видела это по тому, как исказились его черты. А потом он вскочил на ноги и замахнулся. Впервые за всю её жизнь. Намереваясь выписать Карме пощёчину.

Она отшатнулась, но между нею и папой уже встала Арина, закрывая сестру собой.

– С обоими сразу?! Убирайся ко всем чертям! Пошла вон! – заорал отец. – Вон из моего дома и чтобы духу твоего здесь не было! Через полчаса чтобы не было со всеми твоими вещами!

Карма сорвалась с места, промчалась в свою комнату и принялась бросать в сумки всё, что попадалось под руку. Из её рта вырывались судорожные всхлипы, которые она даже не пыталась сдержать. Кажется, Арина уговаривала отца, увещевала, хотя, Карма не представляла, что можно было сказать ему, чтобы он успокоился. Она и вправду понимала его. Понимала, что именно он чувствует и какой удар она нанесла папе. Но и пойти против своих желаний, осознавая, что это толкнёт её в ту бездну, где она будет считать, что потеряла нечто бесконечно дорогое и важное, Карма не могла.

Она всхлипывала и размазывала по лицу бесконечно текущие слёзы, и когда последняя попавшаяся на глаза вещь была брошена в сумку, застегнула «молнию» и выволокла свой нехитрый скарб в прихожую. Провожать её никто не вышел. Ни когда она обувалась, ни когда вытаскивала тяжёлые сумки на лестничную клетку.

Карма лишь закрыла за собой дверь и, положив ключ под коврик, потащила вещи к лифту.

Она просидела в парке порядка часа. Всё, что разрывало её душу на части, невозможно было описать каким-то одним словом. И раз за разом внутри появлялось сомнение: а что если Эмиль или Матвей не захотят брать на себя такую ответственность? Одно дело встречаться и заниматься сексом, и совсем другое – например, предоставить ей кров хотя бы на первое время, пока она не решит, как ей быть дальше. Что если она совершила чудовищную ошибку, когда не стала лгать отцу?

Чертыхнувшись, Карма в который раз набрала номер Эмиля и, когда тот снова не ответил, пошла в сторону метро. Возможно, Матвей приютит её хотя бы на первые пару дней.

– Утро аристократа? – хмыкнула Карма, когда дверь ей открыл заспанный Матвей.

– Что-то вроде того. Привет, Карамелька.

Он воззрился на сумки в её руках и нахмурился:

– Ты решила переехать ко мне?

– А можно?

Матвей вскинул брови, но отвечать не стал. Просто шагнул к ней, забрал сумки и кивнул в сторону распахнутой двери:

– Заходи.

И у Кармы камень с души свалился. Зря она сомневалась и опасалась, что её прогонят. Зря вообще плохо думала об Эмиле и Матвее.

– Так. У меня есть вискарь и вино. Будешь что-то?

– Прямо сейчас?

Карма устроилась за столом и теперь наблюдала за тем, как Матвей роется в шкафчиках.

– Ну да. Утро аристократов, сама сказала.

Он повертел в руках бутылку вина, после чего поставил её обратно и взял виски.

– Жрать особо нечего, но сыр есть. О, и огурцы. Будешь?