– Значит, неопознанный – это Швырев Валерий Александрович, который в девяносто пятом году взорвался в машине Шешеля?

– Выходит, не взорвался. – Морозов развел руками.

– Что же получается… Вместо Валеры Валета в машине сгорел другой человек? И, знаешь, мне в голову пришла еще одна мысль: а что, если и вместо Шешеля…

Морозов подхватил его мысль:

– …погиб другой человек?

Дуло положил руку на папку, которую только что принесла Курочка:

– В деле есть показания работника Шешеля. Он видел, как хозяин и водитель вышли из дома, сели в машину, и та взорвалась.

– Этот работник, кстати, не дожил до конца следствия.

– Вот, значит, как… Тогда есть все основания полагать, что Роман Леонидович Шешель жив и здоров.

– И то, что выстрел гранатой произошел в двадцатую годовщину взрыва машины, не совпадение.

– Думаешь, его организовал Шешель? Но для чего?

– Не знаю.

Дуло вытащил из кармана сигаретную пачку, прошелся по кабинету, после чего остановился у окна, открыл одну створку и закурил:

– А я, кажется, знаю. Для него было важно заявить о себе. Слишком долго Шешель был не у дел.

– В заднице он был, – согласился Морозов. – Прятался где-то.

– В таком случае хорошо бы узнать, кто был его целью. Одно могу сказать точно: это не я.

– Милькина?

– На нескольких процессах она защищала права пострадавших.

– То есть была по другую сторону правосудия. Чем не мотив?

– Мотив очень расплывчатый. Я несколько дней провел в ее офисе, но ничего конкретного не нарыл. Что касается гранатометного обстрела ресторана… Если это наказание, то слишком уж показательное. Для таких последствий вина должна быть намного значительнее.

– Можем ли мы взять за основу то, что гибель Шешеля была инсценирована? – осведомился Морозов.

Дуло ответил:

– Факт – упрямая вещь. Если выжил один, почему бы не выжить другому?

Снова зазвонил аппарат внутренней связи.

– Да, – ответил Сергей.

– Примете одного человека? – спросила следователь Курочка.

– Кого?

– Только вы не ругайтесь.

– Кого хочешь привести? – с раздражением в голосе проговорил Дуло.

– Стаса Успенского. У него к вам разговор…

Не дослушав, Сергей влепил трубку в аппарат. Одновременно с этим дверь отворилась, и в кабинет вошел Стас Успенский. Нисколько не стесняясь, он сел рядом с Морозовым. Вслед за ним залетела Курочка.

– Это еще что такое? – сердито спросил Дуло, имея в виду их обоих.

– Я не виновата… – испуганно заявила она.

Успенский взял вину на себя:

– Я сам пришел, решив не дожидаться вашего разрешения.

Помолчав, Дуло строго взглянул на Курочку, потом перевел взгляд на Успенского:

– Что тебе нужно?

– У меня есть важная информация.

– Опять насчет Кустодиева?

– Нет, об этом мы уже говорили. Ничего нового по этой теме сообщить не могу.

– Что же тогда? – спросил Дуло.

– Хочу рассказать про убийство актрисы Раисы Литовкиной.

– Я о нем слышал.

– Ее убили в девяносто втором. По делу, кстати, проходили два человека из шешелевской группировки. Но их давно нет в живых.

– Так в чем суть вопроса?

– В деле был свидетель…

– Кто? – переспросил Дуло.

– Свидетель, который мог быть подозреваемым.

– О ком ты говоришь?