– Почему он не пошел за тобой, как ты думаешь? – спросил он.

Она пожала плечами, откусывая булку.

– Может, решил, что я ненадолго. Никуда не денусь, – сказала она. – Вообще-то странно. За мной он бегает, даже когда я гоню его от себя. А тут… Что ты по этому поводу думаешь?

– Что теперь он следит не за тобой, – ответил Павел. – Не в тебе уже дело, вот что. Значит, ничего необычного не заметила?

– Вроде нет, – сказала она. – Ну мужики, как всегда, косились. Я все время думаю, куда они хотят ко мне залезть – в сумку или под подол?

– Тебе смешки все, – махнул он рукой. – Значит, пока они выбирают, куда залезть, ты совершаешь покупки? Волнующе, ничего не скажешь.

– Ну, некоторых я все-таки привлекаю больше своей сумочки, – обиделась она. – Пока шла к магазину, какие-то лбы в белых халатах из «скорой помощи» что-то крикнули и свистнули. Я сделала вид, что это ко мне не относится. Иду назад, они опять что-то крикнули и засмеялись.

– Веселые ребята, – согласился Павел. – А что они там столько стоят?

– Приехали к кому-нибудь. Пока наверху помощь оказывают, они ждут. А что? Тоже подозрительно?

Павел не ответил. Молча ходил, обдумывая. Чушь собачья, вот так всех вокруг подозревать. Этот мальчуганчик проявил себя не с хорошей стороны. Стоит и высматривает. А потом доложит, что видел. Кому доложит? Надо бы присмотреться.

– Где эта «скорая»? – спросил он, приложив к глазу прицел.

– А что это у тебя? – спросила она. – Дай взгляну…

Он передал ей прицел, у нее даже руки дрогнули и опустились, настолько он оказался для нее тяжелым.

Павел посмотрел в окно.

– Нет, отсюда не видно, – сказал Алла.

– А откуда это может быть видно? – спросил он.

– Если повыше, – ответила она. – С другой стороны дома… А ты думаешь, это за тобой?

Вот именно! – подумал он. Именно за мной. Вполне возможный вариант. Идет человек, и вдруг на глазах всех – упал. И тут как тут «скорая», как рояль в кустах. Подбежали, пощупали пульс, загрузили в машину… Зеваки и спросить ничего не успели. И разглядеть, кстати говоря, отчего человек вдруг свалился как подкошенный. Как от сердечного приступа.

А в голове – дырка. Или на шее. А выстрела никто не слыхал, поскольку произведен он был издалека и с глушителем.

Павел с ожесточением хватал детали – ствол, затвор, прицел, щелкал замками, а она следила за ним, прижав ладонь ко рту, но не переставая жевать.

– Ты куда? – только и спросила.

– Сиди здесь! – строго приказал он. – И не высовывайся… И перестань жевать в конце концов. Ты же прима!

Он завернул собранную винтовку в синюю махровую тряпку, сунув в ствол заготовленный бамбуковый прут с леской. Получилось удилище. Как если бы отвозил удочки на дачу до следующего лета. Положил в карман джинсов пару патронов. Подумав, добавил еще.

– Ты хочешь этих врачей убить? – по-детски спросила она.

– За что? – спросил он, подняв голову. – Врачей я не убиваю.

Она вышла за ним на лестничную клетку. Он стоял возле лифта. Слышно было, как снизу поднимается кабина. И остановилась на их этаже, хотя он ее еще не вызвал. Алла прижалась спиной к косяку, прикрыв по привычке рот рукой.