Дело сделано.

Допив кофе, он вышел из замаскированного наблюдательного пункта, бросив через плечо:

— Поставить постовых, остальным спать. С утра займемся опознанием и сбором трофеев.

— Слушаюсь, государь, — вытянулся по струнке дежурный.

Он шел и думал, как все-таки удачно получилось.

Князь Мстиславский прибежал к нему в тот же день, сразу после Земского собора. Взъерошенный и озадаченный. Битый час ушел на то, чтобы объяснить ему, какие перспективы у аристократов в предложенной государем системе. И то, что, несмотря на явно не прописанные привилегии, их стало больше.

Когда понял — проникся.

Сильный становится сильнее, богатый — богаче. Никто не хочет добровольно отдавать то, что «нажил непосильным трудом». Другой вопрос, что глупо при этом публично унижать широкие массы тех, кто не так удачлив в силу различных обстоятельств. Зачем богатым и влиятельным людям восстания и мятежи? Это же рушит хорошо отлаженную систему, портит им жизнь и снижает доходы. Обычная дурость гоминидов, находящихся на слишком низкой ступени индивидуального интеллектуального развития.

Так что, услышав то, что ему хотелось, Мстиславский вполне охотно перешел на сторону Дмитрия. Конечно, с интригами всегда одна и та же беда. Когда столько всяких тайн, нельзя быть уверенным, кто на чьей стороне, пока игра не закончится. Государь и не доверял князю, особенно в связи с тем, что тому пришлось действовать тайно. Предал он его уже или нет — не разберешь. Играет ведь. Так что тут можно было только отпустить ситуацию и наблюдать. Что он терял в случае его предательства? Срыв удачной и очень своевременной провокации. Не велика потеря. Он найдет и другой способ уязвить своего врага — это не так сложно. А что выигрывал в случае успеха? О! Очень многое! Он ведь теперь становился жертвой злодейских промыслов, получая широкую народную поддержку. Лучше и не придумаешь. Добрый император против злых бояр. Практически мученик, страдающий за народное счастье. Дальше бы стало сильно проще…

9 марта 1607 года, Москва

Снег еще лежал толстым одеялом, но в округе отчетливо воняло войной. Возможно, это стали оттаивать продукты жизнедеятельности животных, накопившиеся за зиму в слое снега. А возможно, у Дмитрия просто пошаливали нервы, порождая ненужные аллюзии, ведь он ждал начала этой войны с особым… хм… нетерпением.

После провала декабрьского переворота личные войска государя императора прошли частой гребенкой по всему городу. Все имущество заговорщиков конфисковали в казну, самих же лишили всяких прав и титулов.

С семьями заговорщиков разобрались не менее жестоко — «забрили» в монахи и отправили нести слово Божье белым медведям. То есть всех скопом направили в заполярный город Мангазею[39], где поручали поставить каменный или кирпичный монастырь. В случае успеха им обещалось прощение и возвращение. Сурово. Но он мог и под нож пустить — был в своем праве. Тем более, что всем необходимым для решения поставленной задачи он их снабдил. И даже несколько священников выделил. Исключение составили только молодые и здоровые женщины, в основном молодухи да девицы. Их развели, если то требовалось, а потом выдали замуж за тех бойцов государя императора, что отличились в кампании 1605 года.