Милютин замолчал, прошёлся по кабинету, тяжело вздохнул и после этого негромко произнёс:

— Придётся рисковать.

— Благодарю Вас за доверие! — сказал я и, глядя на выражение лица Ивана Ивановича, понял, что надо было молчать.

— Не стоит благодарности! — с издёвкой произнёс Милютин, горько усмехнулся и добавил: — Иди уже, завтра утром продолжим разговор.

— А куда идти-то? — спросил я.

Иван Иванович проигнорировал мой вопрос и вызвал конвоира, когда тот пришёл, Милютин отдал ему распоряжение:

— Проводи нашего гостя в триста первую камеру!

— Слушаюсь! — ответил конвоир, и мы с ним покинули кабинет.

Прощаться я не стал — не хотелось лишний раз раздражать Ивана Ивановича. Длинными коридорами конвоир провёл меня к триста первой камере и запер в ней. К моей радости, внутри камеры всё было как в гостиничном номере. Разве что отсутствовал телевизор, и не было окон. Но это всё было не критично. Я снял обувь, завалился на кровать и снова вернулся мыслями в ресторан «Медведь».

Утром меня разбудили в восемь утра и дали завтрак — очень вкусный, явно не арестантский, а к девяти отвели в кабинет к Милютину. Князь Глебов уже был там.

— Здравствуй, любитель приключений! Заходи присаживайся, — сказал Иван Иванович, и по его тону я понял, что он уже не злится на меня так, как накануне, то ли отошёл, то ли что-то случилось.

Я поздоровался, прошёл и сел за стол.

— Ты точно не знаешь, где может скрываться твоя подружка? — спросил Милютин.

— Всё же смогла убежать? — вырвалось у меня.

— Пока где-то бегает, — пробурчал глава столичного КФБ. — А чего ты этому так радуешься? Вы точно не заодно?

— Да ладно тебе, Иван Иванович, — добродушно сказал Глебов. — Мальчишку можно понять, всё же подружка. Но я, конечно же, её поступок осуждаю.

— Ладно, всё равно мы её поймаем, — сказал Милютин Глебову, а затем обратился ко мне: — В общем, ситуация сейчас у нас такая: весь город говорит о вчерашнем происшествии в «Медведе». Подруга твоя в розыске, а ты у нас официально подозреваемый сообщник. И это нам на руку. Раз уж твоя подруга подняла такой шум, то выжмем из этого хоть какую-то пользу.

— Пользу? — переспросил я удивившись.

— Не перебивай! Ты понимаешь, что нельзя просто взять и исчезнуть из Кутузовки на неопределённое время? Там много ушей и глаз, которые всё отмечают, тот же сосед твой Денисов. У нас, конечно, была для тебя легенда, но мне она не по душе. Твоё официальное задержание по подозрению в совершении преступления намного лучше. Эту информацию сообщат в академию, и ни у кого не возникнет вопросов по твоему отсутствию.

— Я бы не сказал, что меня радует такая легенда, — вздохнул я.

— Подружке своей спасибо скажешь, когда мы её поймаем. Вопрос решён. Вещи твои заберут и привезут сюда, но я бы лишнего с собой не брал. Не думаю, что ты их сможешь сохранить при похищении. А всю одежду тебе дадут новую, московских фабрик. Вплоть до носков, чтобы даже по мелочи не подкопаться было.

— Я Вас понял, — ответил я.

— А ещё я тебе обещал показать, почему я так уверен, что Егор не выкинет сюрприз, — сказал Милютин. — Вот собственно Родион Степанович для этого и пришёл. Сейчас он тебе продемонстрирует уровень лояльности нашего Егорки, чтобы ты не волновался на этот счёт.