— Да ты у нас ещё и менталист? — удивился Айзеншмид.

— Возможно, — ответил я. — Не знаю.

Как и ранее с проявившимися навыками я решил не отрицать сам факт, что использовал ментальное воздействие на противника. Отрицать это было глупо, а вот сделать вид, что всё произошло само по себе, можно было вполне.

И всё же Айзеншмид оказался прав — Нойнера откачали, и спустя некоторое время он смог встать на ноги. Рефери ещё раз объявил результат финального поединка, и почти сразу же началась церемония награждения. Мне вручили медаль и кубок. Медаль, разумеется, я оставил себе, а кубок демонстративно передал Нидербергеру. Руководитель центра «Ост» выглядел счастливым.

После всех официальных и неофициальных церемоний и поздравлений, делегация нашего центра покинула гостеприимную белостокскую академию и направилась в гостиницу. Всё это время я опасался, что в любой момент мне объявят о необходимости ехать в Краков прямо из Белостока. Но к моей радости, Нидербергер сообщил, что мы должны забрать в отеле вещи и выехать в Восточный. Это меня успокоило.

Мы ехали в одной машине: Нидербергер, его адъютант, Айзеншмид и я. По дороге руководитель центра спросил меня:

— Гроховски, твоё выступление и победа в турнире доставили мне много приятных минут, и воспоминания об этом будут ещё долго доставлять. Я хочу тебя отблагодарить. Что я могу для тебя сделать?

— Мне ничего не нужно, господин майор, — ответил я. — Мне тоже победа в турнире доставила огромное удовольствие. И это был очень ценный опыт.

— Я всё понимаю, но всё же хочу тебя отблагодарить. Чего бы тебе хотелось, Гроховски? Не стесняйся, проси что хочешь. Твоя победа принесла мне, помимо всего прочего, тысячу марок. Поэтому я настаиваю на том, что должен тебя отблагодарить.

— Вы сделали ставку? — удивился я.

— Нет, кончено, — Нидербергер рассмеялся. — Ставки запрещены. А вот пари никто не отменял. Но скажу тебе честно, сама по себе тысяча марок — ерунда по сравнению с эмоциями, которые я испытал в тот момент, когда смотрел на лицо Генриха Келлера, отдающего мне эти деньги.

Руководитель центра «Ост» рассмеялся во весь голос, после чего сказал:

— Так что выбери, Гроховски, чем я могу тебя отблагодарить за эти прекрасные эмоции. Может, тебе что-нибудь нужно?

«Подари мне карту Польши», — подумал я, с досадой констатируя факт, что мы скоро отъезжаем в Восточный, а карту я так и не раздобыл.

Так как портить настроение Нидербергеру и, соответственно, отношения с ним мне не хотелось, я решил совместить полезное с приятным и сказал:

— Если Вы так настаиваете, господин майор, то я не отказался бы угостить ребят с нашего центра или хотя бы с моего отряда лимонадом и тортом в честь моей победы.

— Это очень достойное желание, Гроховски. Сегодня за ужином мы будем отмечать твою победу всем центром. С тортами и лимонадом. Я обещаю. Но может, тебе хотелось бы чего-то для себя?

— Нет, господин майор, для себя мне ничего не нужно.

— Хорошо, договорились, — сказал майор. — Пока мы будем собираться, Штольц заедет в кондитерскую на городском рынке и купит лучшие торты. Можешь даже сказать ему, какие ты больше любишь.