– Извини, нервы, – и сел в кресло. – Я же про груз не на базаре узнал. В Конторе. Если что, речь о тюрьме не пойдет.
– Это я лучше тебя знаю. Но, – Кальян оскалился и стал перебирать четки быстрее, – глаза боятся – руки делают.
– Степу Завьялова помнишь?
– А то!
– От Конторы груз он должен принять.
– Не обрадовал. – Движения пальцев замедлились, четки обвисли. – Его обыграть сложно. Он, поди, уже генерал?
– Да полковник, – Бажанов сделал пренебрежительный жест, – командир части. Хватка уже не та, так что обыграешь. Я до МВД ему пару заказиков подкинул. Мол, штаб приказал. Так он за свой полковничий паек сделал все в лучшем виде. И, насколько мне известно, не один я ему такие команды давал. А он, дурак, не догадывается. Все еще думает, что на державу работает.
– Бардак полный, – с искренним видом вздохнул Кальян.
– Меня когда в ментуру-то запихали, – продолжал Бажанов, – я сразу понял: надо свой капитал заработать и валить. У меня эта романтика разведки – вон, из ушей уже льется.
– На генеральские погоны? Не тебе жаловаться. – Надев четки на запястье, Кальян встал, подошел к бару, налил виски и залпом выпил. – Я с романтикой еще в пакистанской тюрьме завязал. Трахнуть контору – это святое. Вшивого полевого командира на обмен пожалели, сучары!
– Как же твой Шахид-то погорел?
– А я его сам подпалил. – Кальян ухмыльнулся и, зачем-то понюхав пустой стакан, из которого только что пил, поставил его на крышку бара.
– Чего?
– Подпирать начал.
– А если бы он тебя сдал?
– Все было продумано.
– Ну, хвастун! Ладно, пора разбегаться. Прошу тебя, Кальяша, будь потише. Такой шанс раз в жизни бывает.
– Все будет нормально генерал.
Они обменялись прощальными рукопожатиями, и Кальян сделал шаг в сторону коридора.
Встал и замер, глядя куда-то вниз.
Перехватив его взгляд, Бажанов тоже посмотрел в том направлении, но ничего не увидел.
Кальян присел на корточки и подобрал с пола около кресла женскую заколку-невидимку. Рассмотрел, сдавив большим и указательным пальцами за края. Поднес близко к лицу, шевельнул крыльями носа, с шумом втянул воздух, принюхиваясь…
В этом было что-то такое первобытно-звериное, что Бажанов попятился, как от края обрыва, уходящего в пропасть, о существовании которой он и знать не желал, не говоря уж про то, чтобы видеть ее с близкого расстояния.
Кальян медленно встал и спросил, нехорошо щурясь:
– Баб водил?
– Была одна… Проститутка.
– Где взял? Коллеги подложили? Твою мать, ты идиот или как?
– Погоди, ты что, думаешь…
– Я вот как раз всегда думаю. Квартиру давай смотреть. Береженого бог бережет.
Через минуту Кальян выдернул из розетки фумигатор и, спросив:
– Комарики замучили? – бросил его на пол и раздавил.
Среди осколков пластмассы виднелись микросхемы и проводки.
– Понял?
Генерал подавленно кивнул. Но попытался взять себя в руки и даже высказался:
– Зря ты, можно было дезу прогнать.
– После того, что мы тут с тобой наговорили, нас можно уже дальше не слушать.
Кальян прошел в ванную, включил воду на полный напор. Вслед за ним в узкое помещение втиснулся генерал.
– У тебя телефон этой бабы есть?