Патрик поднял на Аланга виноватый взгляд.

— Забыл,— откровенно признался он.

— Ну, знаете ли, вашему легкомыслию нет предела! Во-первых, вас приглашает к себе домой не кто-нибудь, а начальник. Понимаете? На-чаль-ник. Во-вторых, моя жена принимает столь живое участие в вашей судьбе, а вы... Я просто не нахожу слов.

— А при чём здесь госпожа Лау? — Патрик непонимающе уставился на шефа.

— Я догадываюсь, что сегодня вы увидите очередную кандидатуру в спутницы жизни,— невинным тоном сообщил Аланг.

— А-а, вот вы о чем,— улыбнулся Ло,— Я ведь постоянно твержу госпоже Лау, что не собираюсь жениться. Но она не принимает мои слова всерьез.

— Патрик, будьте к ней снисходительны. У Лау никогда не было своих детей, и она привязалась к вам, почти как к сыну.

Аланг хотел добавить, что и сам питает слабость к своему подчиненному, но удержался. "Становлюсь сентиментальным,— отметил он про себя.— Значит, старею".

— Так вы едете со мной или остаетесь?

— Еду.

— Вот и хорошо. Подумаем над вашей загадкой вместе, пока не приедет... пока не приедут гости.

Инспектор снова улыбнулся и спрятал бумаги в сейф.

Аланг жил в большом шестнадцатиэтажном доме на окраине Сингапура. Он приобрел здесь трехкомнатную квартиру в рассрочку у частной строительной компании в надежде избежать шума и суеты центра. Аланг стремился проводить в тишине свободное время, которого у него оставалось не так уж много. Но власти задумали решить проблему перенаселения китайских кварталов города при помощи бульдозеров, а сметливые бизнесмены наплодили на окраинах десятки уныло-однообразных коробок для новых поселенцев. Аланг и его соседи оказались в пожизненном окружении различных клерков, приказчиков, мелких лавочников и их постоянно увеличивающегося потомства. Орды сопливых, чумазых и нерасчесанных шалопаев с воем и гиканьем носились по всей округе, вызывая бессильный гнев обитателей "приличного" дома. Целыми днями слышались противный скрип колес передвижных харчевен и гортанные выкрики продавцов китайского супа. Новые постройки с общими коридорами-балконами шокировали старожилов разноцветным бельем, которое хозяйки сушили на длинных бамбуковых шестах, торчавших прямо из окон.

Когда Аланг возвращался домой, у него портилось настроение. Он уже давно подумывал о том, чтобы продать свою квартиру и осесть где-нибудь в более тихом месте. Но покупателей не находилось. Людей его круга не привлекал столь буйный квартал.

— У меня складывается впечатление, что китайцы не мыслят своей жизни без этих идиотских бамбуковых шестов,— ворчливо заметил Аланг своему спутнику, разгребая руками очередную ватагу чумазых китайчонков, выросшую неизвестно откуда на их пути,— как будто нельзя найти другого способа сушить свои тряпки. Скажите, Патрик, из вашего окна тоже торчит это дивное украшение?

— А вы еще не приобрели себе кровать с набалдашниками? — парировал инспектор, мгновенно вспомнив, что во многих малайских семьях традиционно ценится уставленная ненужными украшениями большая деревянная кровать с пологом на четырех столбиках, на которой обычно не спят, а приобретают ее лишь для показа гостям.