Когда Middland Bank только начал проводить нерегулярные операции с долларами, а именно в 1955 году, становилось все более очевидным, что Британская империя официально рассыпается. Индия добилась независимости в 1947 году, в Малайе британским колониалистам наносили удары повстанцы-коммунисты, в Судане разразилась гражданская война, а Гана готовилась к обретению независимости. В июле 1956 года – через год с небольшим, как в Банке Англии обратили внимание на Middland Bank, президент Египта Гамаль Абдель Насер национализировал Суэцкий канал. Осколки имперского истеблишмента в Лондоне пришли в ужас – и не только потому, что Великобритания владела самым большим пакетом акций Suez Canal Company. Насер поставил под удар позиции Великобритании и Франции на всем Среднем Востоке и даже во всем мире. Великобритания и Франция, пытавшиеся приспособиться к своей более скромной роли в послевоенном мире, но все еще сохранившие мотивировки и амбиции имперских держав, вместе с Израилем совершили тройственную агрессию против Египта.

Это оказалось колоссальной ошибкой. США решили не допускать положения, при котором европейский империализм загонит арабский мир в союз с Советским Союзом, и отказались оказывать помощь Великобритании, испытывавшей мощное давление на фунт стерлингов (только с 20 октября по 8 декабря 1956 года валютный резерв страны сократился на 450 миллионов долларов^>16). Государство оказалось на грани банкротства и не могло не отступить. Большего унижения Великобритания не испытывала со времени падения Сингапура[27]. «Со всей очевидностью – как жестока она ни была бы – это знаменовало конец Британии как мировой державы», – писал Дэвид Кинастон, историк лондонского Сити. Через несколько месяцев после этого Кваме Нкрума свернул спущенный британский флаг и попрощался с британцами. А затем все здание Британской империи, уже изъеденное термитами, окончательно начало разваливаться.

Империя, под властью которой в конце Второй мировой войны жило более семисот миллионов человек, сократилась к 1965 году настолько, что ее население составляло всего лишь пять миллионов человек. Все это хорошо известно, но у нашей истории есть свой финансовый аспект – и о нем почти никто не знает. Из пыли и пламени Суэца в Лондоне родилось нечто новое, что впоследствии разрослось и, заменив собой старую империю, вознесло лондонский Сити к еще большему финансовому величию.

Во время Суэцкого кризиса роль Лондона как финансового центра основывалась прежде всего и главным образом на валютной зоне Британской империи. Входившие в эту зону страны вели свои банковские операции в Лондоне, используя фунт стерлингов как собственную валюту или устанавливая курсы своих валют по отношению к фунту стерлингов. В рамках это стерлинговой зоны товары и капитал могли перемещаться совершенно свободно, а против утечки валютных резервов принимались жесткие меры контроля. По словам Роберта Скидельски, это «было обществом взаимопомощи в хаотичном мире».