Подобно швейцарской системе, основанной на принципе согласия, которая обесточила потенциальную политическую оппозицию, подобно джерсийской системе, основанной на единодушном мнении политической элиты, обслуживающей финансовые интересы, Лондонская городская корпорация не просто объявила смертный приговор любой оппозиции, но наделила ее кончину законной силой.
Тейлор внес петицию протеста против законопроекта о реформе Сити в мае 2002 года, и в октябре того же года она была заслушана судебными лордами Высокого суда правосудия. Тейлора и Гласмана вызвали на слушания, чтобы они лично представили свое дело>53. За исключением немногочисленных членов парламента >54 вроде Джона Макдоннелла, который в одиночестве вел борьбу с законопроектом в парламенте (и смог задержать его принятие на четыре года), Тейлора и Гласмана никто не поддержал. Макдоннелл вспоминает, как, для того чтобы задержать принятие закона, он вносил одну поправку за другой. Ему предложили пост в специальном комитете парламента по Северной Ирландии – должность, которую, как знали руководители лейбористской партии, Макдоннелл давно и страстно хотел занять. Но при этом поставили условие, что он перестанет чинить препятствия законопроекту. Макдоннелл отказался. Одним из немногих политиков, поддержавших его, был Тони Бенн>55. В ходе состоявшихся ранее дебатов Бенн сказал: «Мы рассматриваем коррупционное предложение. Нас просят узаконить покупку голосов в политических целях». Лондонский Сити, заявил Бенн, «офшорный остров, ставший на якорь на Темзе и обладающий свободой, которую многие другие офшоры были бы рады иметь»>56.
Гласман описывает сцену, разыгравшуюся, когда он и Тейлор предстали перед судебными лордами. Им пришлось столкнуться с сомкнутыми рядами нотариусов, олдерменов, регистраторов, адвокатов и других представителей мощи и великолепия Сити, имеющих право выступать в судах. Действо разворачивалось перед хищным взором председателя Высокого суда правосудия. Главный управляющий Лондонской городской корпорации Том Симмонс начал заседание с рассказа о древнем величии Корпорации. Он сказал, что Корпорация – не обычный орган местного управления, а огромная, могущественная и хорошо финансируемая лоббистская сеть, способная при необходимости через корпорации и их цеховые ассоциации мобилизовать гигантские финансовые и политические силы и собственные ресурсы для защиты привилегий финансового сектора.
Симмонс объяснил, что не только Лейбористская партия, но и третья политическая сила Великобритании, Либерал-демократическая партия, отбросила свои обещания упразднить Корпорацию Сити – «полагаю, главным образом, в результате хорошей работы, выполняемой Корпорацией». (Консервативная партия, партия богатства и привилегий, никогда таких обещаний не давала и на момент написания этой книги состояла в коалиции с либерал-демократами.) «Мы нанимаем консультантов в Брюсселе, поручив им замечать на горизонте все, что может оказать дурное воздействие на Сити, – продолжал Симмонс. – Когда такие явления возникают, мы работаем с различными профессиональными ассоциациями в Сити для гарантии, что кто-то возьмет жезл в свои руки и будет управлять делами как должно, чтобы взгляды Сити были представлены нужным образом. Накануне принятия каким-либо государством председательства в Европейском союзе, мы посещаем столицу этой страны, чтобы найти союзников и установить отношения, которые помогут нам активно продвигать интересующие нас вопросы». Симмонс сказал несколько слов и о Комитете по политике и ресурсам лондонского Сити: «Председатель Комитета готов поднять свое оружие для защиты интересов Сити в любой точке мира и по любому беспокоящему Сити вопросу».