Вскоре после этого лейбористы потерпели четвертое подряд (с момента победы Маргарет Тэтчер на выборах 1979 года) поражение, а в 1994 году Смит умер от сердечного приступа. Сменивший его на посту лидера Тони Блэр, наконец преобразил лейбористскую партию в учреждение, которое Сити смогло научиться любить. В этом деле Блэру успешно помогал внук Герберта Моррисона Питер Мандельсон. В 1996 году Блэр по-тихому отбросил данную лейбористами восемьдесят лет назад клятву упразднить Лондонскую городскую корпорацию, заменив ее смутным обещанием «реформировать» Сити. В стране немногие заметили, как пал последний крупный бастион реальной оппозиции>49. Когда на следующий год Блэр стал премьер-министром, Корпорация могла быть уверена, что ее прочное положение гарантировано.
Майкл Кэссиди, бывший в то время председателем могущественного Комитета по политике и ресурсам лондонского Сити, объяснял подход Блэра как «двойную сделку: лейбористы, естественно, стали более чутко относиться к Корпорации и сблизились нею»>50. Член парламента от лейбористской партии Джон Макдоннелл рассказывает о том, как этот сдвиг смотрелся внутри самой партии:
Представьте, что вы восемнадцать лет находились в оппозиции и отчаянно рветесь к власти, невзирая ни на что. Блэр и Браун заключили «сделку с дьяволом», чтобы успокоить Сити. Идея была такой: позволить им наживаться, отобрав лишь налоговые льготы. С нашей точки зрения – совершенно неверные отношения. Это было просто решением «дать им то, что они хотят получить». Не думаю, чтобы Браун понимал, что творит. Это была просто схема, призванная стабилизировать лейбористское правительство Блэра.
Но этим дело не ограничилось. Была еще предложенная Лейбористской партией «реформа» – тот самый законопроект, на который обратили внимание Тейлор и Гласман. Он не допускал никаких компромиссов и означал полную капитуляцию перед Сити. Внешне в законопроекте не было ничего драматического: он просто предусматривал рационализацию и пересмотр права голосовать на выборах в Суд городского совета Лондона, органа муниципального управления>51. Однако за этим скрывался факт чрезвычайной важности. Каждый местный житель Сити обладал правом голоса, в сумме это составляло девять тысяч голосов, но правом голоса обладали и предприятия, находившиеся в Сити, имевшие в общей сложности двадцать три тысячи голосов. Выходит, что корпорации могли без всяких усилий одолеть на выборах живых людей.
Американская фирма Goldman Sachs, Банк Китая, Московский народный банк и международная аудиторская компания KPMG получали право голосовать на британских выборах
Реформа Блэра предлагала еще более разбавить электоральные силы местного населения. Жители сохраняли свои голоса, но общее количество голосов компаний увеличивалось до тридцати двух тысяч, что, как заметила газета Guardian, «давало компаниям карт-бланш на контроль над Сити». Голоса распределялись между компаниями в соответствии с количеством их сотрудников, но без какого-либо требования учитывать их пожелания или мнения. Голосовать должны были не рядовые сотрудники, а управляющие компаний, за которыми стояли большие деньги