— Прости, Рома, что я затеял этот разговор, — начал извиняться Глеб.

— Ничего страшного, — ответил я. — Раньше было больно, сейчас уже нет. Так вот, люди просто не представляют этого всего. Им рассказывают, кончено, но они не понимают. Бывали случаи, когда выбракованных наследников влиятельных эльфийских родов находили недруги этих родов и пытались использовать. И в заложники брали, думая, что это кого-то волнует, и просто заставляли рассказывать всё, что те знают о своих родах. Это сейчас всё относительно спокойно, а раньше подробный план дома, нарисованный отбракованным наследником, мог поставить под угрозу уничтожения весь его род. Поэтому раньше эльфы просто сразу же уничтожали своих отбракованных.

— Но это же было раньше! Сам же говоришь, сейчас кому нужен план дома?

— Всегда найдётся какая-нибудь информация, которая кажется эльфам секретной. Пойми, они мыслят иначе. Они подозревают всех и вся. Во всём. Глава рода не станет думать и гадать, чем ему обернётся то, что его отбракованный наследник не скрывает своего имени. Ему проще его уничтожить и забыть об этой проблеме. Если ты эльф-простолюдин, там всё проще. Но если выбракованный наследник влиятельного рода не будет хранить втайне своё настоящее имя, то он почти со стопроцентной вероятностью подпишет этим себе приговор.

— Действительно, это трудно понять не эльфу. Но неужели ты допускаешь, что твой отец мог бы тебя убить?

— Не своими же руками.

— Пусть не своими. Но разве ты такое допускаешь?

— Насчёт отца не знаю, — честно ответил я. — А дед может.

— Тогда ещё раз прости, что я затронул эту тему, — опять извинился Глеб. — Давай о чём-нибудь приятном поговорим.

Но разговаривать о приятном нам не пришлось, так как официант наконец-то принёс наш заказ, и мы приступили к еде. Покончив с обедом, мы ещё полчаса полюбовались видами и поехали в торговый центр. Там я больше двух часов закупался и отоварился так, что забил пакетами с покупками почти весь багажник машины.

Когда мы вышли из торгового центра, было уже восемь, и Глеб заявил, что завершать знакомство с Москвой надо или в клубе или в стрип-баре. Но так как через три дня должна была приехать Мила, мой друг предложил начать со стриптиза, а в клуб пойти уже потом с моей девушкой. Мне идея со стрип-баром сначала не очень понравилась, как-то не ощущал я себя готовым ходить по таким местам, но Глеб смог меня убедить, что это здорово, и мне понравится.

— В конце концов, я же тебя не в бордель зову! — пояснял он свою позицию. — Стриптиз — это искусство! Мы просто будем смотреть, как красивые девушки красиво танцуют и красиво раздеваются, чтобы показать своё красивое тело. Что в этом плохого? И что плохого в том, чтобы на это посмотреть? Только посмотреть! Тем более, в столице или Питере ты такого точно не увидишь! Только Москва умеет отдыхать по-настоящему!

В итоге я согласился, что нет ничего плохого в том, чтобы только посмотреть на красивых девушек, и мы решили ехать в стрип-бар. Основная программа в любимом заведении Глеба начиналась после одиннадцати, но мой друг сказал, что хороший столик лучше занимать уже сейчас, и мы поехали это делать.