Однако Левашов смог погасить в себе магический импульс. Он схватил пилу и подбежал к Арине, видимо, решил-таки выполнить обещание и отрезать ей руку. Но он был настолько взбешён, что лишь размахивал пилой и остервенело пинал девушку.

Ненависть этих двоих друг к другу была настолько сильной, и они излучали её так интенсивно, что мне казалось, я наполнился чужой негативной энергией до такой степени, что сам вот-вот взорвусь. Я уже не мог впитывать этот негатив, а он продолжал наваливаться на меня волна за волной.

Меня уже почти разрывало на части, по всему телу пошёл нестерпимый зуд, мне казалось, что внутри меня разгорелся настоящий костёр, и его пламя стоило выпустить наружу как можно скорее, пока оно не сожгло меня изнутри. Я сконцентрировался и постарался весь этот внутренний огонь выдавить наружу. Голова заболела ещё сильнее, хотя казалось, что сильнее уже некуда, тело скрутило, но ничего не получилось.

Боль была невыносимая, причём уже во всём теле. Я больше не смотрел ни на Арину, ни на Левашова, настолько мне было плохо. А эмоции всё поступали и поступали. В основном это были ярость и ненависть. Но неожиданно среди них ярко выделилась боль, и она шла от княжны. Я посмотрел на Арину и увидел, как сумасшедший маньяк, истерично хохоча, отпиливает ножовкой ей сразу два пальца на левой руке.

Меня скрутило ещё сильнее, к чужим чувствам добавилась и моя запредельная ярость. Внутренний огонь выжигал меня с такой силой, что я был готов разорвать себе грудь, лишь бы он вышел наружу. Я снова сконцентрировался, насколько это было возможно, и ещё раз попробовал обратиться к Силе. Ничего не вышло — серебро всё ещё действовало.

Я перепробовал все варианты, которые только пришли мне в голову, но ничего не помогало. Наоборот, становилось только хуже. Казалось, я вот-вот потеряю сознание от боли. И тогда я решился на эксперимент, который, возможно, мог стоить мне жизни. Но глядя на маньяка, я понимал, что особо ничем не рискую — Левашов явно не собирался оставлять нас с Ариной в живых. А так у меня хотя бы был шанс.

Я подумал, раз уж серебро в крови не даёт мне взаимодействовать с Силой и вытолкнуть всю ту негативную энергию, что я в себя вобрал, то пусть она сделает это сама. В конце концов, должен же был наступить предел моим возможностям по впитыванию чужих эмоций. Надо было попытаться до этого предела дойти.

Я постарался максимально расслабиться и полностью открыться для эмоций Арины и Левашова. И, как выяснилось, ранее у меня стояла какая-то внутренняя защита, какой-то ментальный предохранитель. Потому что, как только я решил, принять все эмоции, меня скрутило так, что перехватило дыхание. На боль я уже не обращал внимания, меня больше волновало, как бы теперь не потерять рассудок.

И когда мне показалось, что больше я уже не выдержу, и я начал сожалеть о том, что пошёл на такой опасный эксперимент, меня словно пронзило сильнейшим электрическим разрядом, и всё, что я в себе накопил, наконец-то полезло наружу.

Я вспыхнул, причём в прямом смысле этого слова. Всю поверхность моего тела охватил огонь. И сразу стало легче, намного легче. Боль почти прошла, а сознание резко прояснилось. Весь чужой негатив меня покинул, оставив мне при этом невероятно мощный энергетический заряд.