Лицо Левашова стало очень серьёзным, было видно, как он пытается сконцентрироваться, чтобы наложить какое-то заклятие. Я уже приготовился метнуть ему в голову кирпич, но наш бывший похититель и нынешний пленник снова скривился и прорычал:

— Суки!

Значит, серебро уже работало. Я отбросил кирпич в сторону и сказал:

— Сегодня не твой день.

Арина тем временем подошла ко мне и неожиданно обняла меня и поцеловала — эффектно, страстно, горячо. Я понял, что она это делает, чтобы морально добить бывшего жениха, но всё равно сначала растерялся. Правда, быстро сориентировался и подыграл — обнял девушку и прижал к себе. Боковым зрением я видел, как перекосилось лицо Левашова, как напряглись вены у него на шее.

А мы продолжали делать ему больно. Наш страстный поцелуй становился неприлично долгим. И это был самый необычный поцелуй в моей жизни — я не испытывал к Арине каких-либо чувств, мне не нравился вкус этого поцелуя, так как я ощущал языком неприятную кислинку крови княжны, что сочилась из её разбитой губы, мне вообще было не до поцелуев, потому что меня всё ещё трясло. Но при этом мы целовались и целовались, словно находились в плену какого-то странного наваждения.

Трудно сказать, сколько прошло времени, пока мы одновременно не опомнились и не остановились. И я ощутил, как бешено колотится моё сердце и неподвластные разуму гормоны начинают свои игры. Меня, конечно, всё ещё трясло после того, как чуть не разорвало от чужих негативных эмоций, но не отметить, что княжна была фантастически сексуальна, я не мог. Либо мне так казалось после невероятных эмоциональных качелей.

Так или иначе, адреналин и тестостерон ударили мне в голову, и я почувствовал, что завожусь. А место и время для подобных вещей было — хуже не придумаешь. А ещё где-то там в общежитии меня ждала Мила, которая, скорее всего, уже была в курсе нашего похищения и явно не находила себе места от переживаний.

Я твёрдо решил взять себя в руки и прекратить это театрализованное представление для бывшего жениха Арины, но у княжны были другие планы. Она взяла меня за руки и громко сказала, глядя мне в глаза:

— Я хочу тебя!

Это прозвучало так искренне, что я уже не понимал: игра ли это на публику, или откровение, или всё вместе. В любом случае это был перебор.

— Прямо здесь? — спросил я, стараясь перевести всё в шутку, а точнее, в издёвку над Левашовым. — А он? Вдруг этому психу нравится смотреть? Зачем доставлять ему такое удовольствие?

— Ты прав, любимый! — сказала Арина и снова поцеловала меня в губы, но в этот раз обычным недолгим поцелуем. — Мы займёмся этим в другое время и в другом месте. А это ничтожество не займётся этим больше никогда!

Княжна быстро подошла к бывшему жениху и с размаха пнула его между ног. Попала в самую точку прямо кончиком туфли. От одного лишь вида этого удара у меня похолодело внизу живота, а когда Левашов ещё и взревел от боли, по моей коже пошли мурашки. Мне даже трудно было представить, насколько бедняге больно.

— Милая моя, хватит с него, — сказал я, отыгрывая выданную мне Ариной роль. — Он, конечно, та ещё мразь, но давай не будем ему уподобляться.