— Абсолютно, — согласился Глебов.

— Но не можем же мы его взять и отпустить или расстрелять! — воскликнул Милютин. — Это единственная ниточка, которая связывает нас с похитителями детей. Да и Александр Петрович мне этого не простит — такой переполох в Москве, и всё просто так?

— Полностью с Вами согласен, Иван Иванович. Упускать такую возможность нельзя. Надо заставить его с нами сотрудничать, ждать отмашки на операцию в Москве, а там уже по обстоятельствам что-то предпринимать.

— Проблема в том, что пока он у нас в подвале, ему не сообщат деталей операции, а если его отпустить, то дать стопроцентной гарантии, что он не сбежит, я не могу. Я и пяти процентов дать на это не могу. А ограничить его в передвижениях нельзя, это может вызвать подозрение у его нанимателей. Но если не ограничивать, то как ни следи, сбежать он сможет в любой момент. Не мне вам это рассказывать. Замкнутый круг!

— Да, ситуация не самая приятная, — согласился Глебов. — Но мы ещё не испробовали способ Александра Петровича.

— К сожалению, мне он его детали не раскрыл.

— Мне тоже.

— А было бы очень интересно узнать. Я вот совершенно не представляю, что тут можно предпринять. С ним ведь нельзя ничего сделать. Всякое воздействие на него будет заметно любому сильному одарённому или лекарю. Ведь всё это отражается на ауре — любое наложенное заклятие. Единственная возможность — это заставить… — Милютин запнулся, подбирая слова. — Даже не заставить, а как-то уговорить его сотрудничать. Но я не представляю, как это сделать.

— Я тоже. Но у Александра Петровича есть план. Он попросил привезти сто пятьдесят миллилитров крови этого выродка.

Глебов переложил Егора на стол, удостоверился, что наложенное заклятие надёжно удерживает пленника в бессознательном состоянии, после чего достал из стоящего возле стола чемоданчика систему для забора крови, жгут и спирт. Обработав кожу на внутренней части локтевого сгиба и перевязав жгутом руку, Родион Степанович выбрал подходящую вену и приступил к забору крови.

— Кстати, Родион Степанович, Вас не смущает вот это «привезли и сдали в распределитель»? — спросил Милютин, наблюдая за процессом.

— Есть немного, — ответил Глебов. — Как-то всё слишком просто с его слов. По уму не мешало бы во всём этом разобраться. Что за легенда у него была? Почему в центрах ничего не заподозрили? Ведь его оформили. Но на основании каких документов? Слишком много вопросов.

— Не мешало бы разобраться, да, — согласился Иван Иванович. — Но не вызвав подозрений у эльфов и орков, сделать это не получится.

— Значит, нам остаётся надеяться, что Александр Петрович придумал что-то очень действенное, — сказал Родион Степанович, глядя, как заполняется контейнер с кровью.

Кесарь Романов больше часа находился в храме родового источника. Он стоял с закрытыми глазами, опершись руками на артефакт источника — куб из чёрного карельского гранита. Длина граней идеально обработанного камня была чуть больше метра. Артефакт, как это обычно бывает, стоял прямо на земле, а на нём самом располагалась средних размеров чаша из чёрного агата.