У меня такие неприятности, а им всем плевать. Будто сговорились, честное слово! Шли это мы после школы домой впятером. И выяснилось, что Петя Жаров не такой уж балбес. Недаром, оказывается, он помощь в борьбе с Душманом предложил. День рождения, говорит, завтра (то есть уже сегодня). И этак по-простецки спрашивает при всех: “Не одолжишь ли магнитофончик на вечерок?” И такую рожу деревянную состроил, будто ничего особенного тут нет. Не смог я отвертеться. Главное — не старье попросил, а новый, из системы!
После школы ребята предлагали мне космических пришельцев искать: кто-то на помойке странный след нашел. Девчонки звали в кружок бального танца: им, видишь ли, партнеров не хватает. И Алекс не вовремя вспомнил про рацию. Конечно, мы давно мечтали ее сделать, детали копили, представляли, как переговариваться будем по ночам. Раньше, может быть, все эти варианты меня и увлекли бы. Но сейчас нет никакого настроения глупостями заниматься. Алекс меня понял. “Какая рация,— засмеялся,— если я твоих мультфильмов не видел”. Еще Марина подколола — поинтересовалась, почему я психическую силу не применил против Душмана. А я и забыл уже, что там ей наплел утром. Кое-как отбрыкался. Она, кстати, домой убежала и меня звала, обещала накормить. Но я отказался: надоели ее шуточки. И Ленка почему-то слиняла в музыкальную школу, хотя очень напрашивалась в гости. А Петьку за его наглость я просто отшил. Такие воспоминания…
После Алекса явилась Марина. И прямо с порога:
— Саша, ты про уроки не забыл?
— Какие уроки! — возмущаюсь.— Ничего не задано!
— Я и говорю — забыл.
Она прошла в комнату и спокойно объяснила:
— У нас завтра литература и рисование. А на лето задали сочинение и рисунок, помнишь?
Я что-то смутно помнил. Марина продолжила:
— Сочинение на тему “Моя мечта о прекрасном”. А нарисовать задали то, что любишь, что сам захочешь.— Она улыбнулась.— Между прочим, Санечка, нам на двоих нужно по два экземпляра.
Приучил на свою голову! Но заняться действительно пора.
И мы занялись. Вернее, только начали, потому что дальше дело не пошло. Обнаружилось множество подлых мелочей, вредящих работе. Не горела настольная лампа, с надсадным скрипом выдвигались ящики письменного стола, впустую корябали бумагу все ручки. Привычные, полностью “мои” вещи стали чужими, какими-то неживыми. Это во-первых. А во-вторых, когда Марина снабдила меня собственной ручкой и тетрадкой, я сел в лужу. За десять минут напряженного труда и тяжких вздохов сочинил всего одну фразу: “Зачем мечтать о прекрасном, прекрасное надо иметь”. Больше ничего в голову не лезло. Хотелось включить музыку… И я не выдержал. Я встал и врубил “Морды тонки”. При этом мысленно сострил: “Мой прекрасный магнитофон — это мечта. Для всех в нашем классе, кроме меня”.
Марина сидела в большой комнате, смотрела мультики. Услышав музыку, вошла ко мне. Заглянула в тетрадку и расстроилась:
— Ты чего, Саша? Раньше сочинения пек, как я блины…
Я слегка разозлился:
— Мне мечтать не надо. У меня все есть.
Марина не поняла, тогда я пояснил:
— У кого ничего нет, пусть тот и мечтает о прекрасном,— и крутанул громкость.