— Будь джентльменом, ты старше её на пять лет, — грозит пальцем внуку Валерий Семенович.

— У нас сейчас примерно один уровень развития, — брякает Адель. — Девочки взрослеют быстрее мальчиков, давно доказано.

— Кем? — фыркает Алекс. — Английскими учеными?

— Именно ими, — заявляет она, двигая его слона своей пешкой.

Алекс, открыв рот, наблюдает за движениями её маленькой руки, а потом подбирается и задумывается.

— Конь на E4, — вдруг говорит Федя, поднимая голову.

Сначала смотрит на племянника, а потом медленно переводит глаза на моё лицо.

— Привет, — говорит, скользнув ими по моим голым плечам и волосам.

Мои глаза порхают по его загорелой гладкой груди, и это просто кошмарно возбуждающее зрелище! Чем больше изучаю его тело, тем больше он, чёрт возьми, мне нравится. Как и горячий блеск его глаз, когда они ныряют в вырез моего топа и спускаются к голому животу.

— Здравствуй, — шепчу, напрочь позабыв, где нахожусь.

Вспоминаю только тогда, когда Светлана двигает ко мне форму с пирогом.

Бездумно кладу себе ломтик и, поставив перед собой тарелку, сбрасываю под столом сланец.

Выпрямив ногу, провожу ею по голой — на нём шорты — голени Феди. Веду своей лодыжкой сначала вверх до колена, а потом стопой по внутренней стороне его бедра, слегка надавив пальцами.

Поднеся ко рту сжатый кулак, начинает в него кашлять.

Ох… ну что же он так…

По моим губам растекается улыбка.

— Не в то горло попало? — участливо спрашивает Светлана, постукивая его по спине.

— Кхм… — продолжает откашливаться он. — Да… не туда пошло...

Чувствую себя всесильной, но когда он поднимает на меня глаза, мои соски превращаются в колючки, а улыбка стекает с лица.

Мамочки…

Немцев…

“Какого чёрта ты смотришь на меня так за этим семейным столом?! — спрашиваю у него мимикой и взглядом. — Среди всех этих милых людей!”

Опустив лицо, смотрит в тарелку, но я вижу, как улыбаются его губы и язык чешет зубы, будто он слово в слово расшифровал моё послание.

Я хочу его поцеловать. Хочу его язык у себя во рту. Так, как вчера. Или как угодно иначе…

Аппетит улетучивается мгновенно, на его место приходит дичайшее нетерпение.

Подхватив со стола телефон, Федя вдруг встаёт и объявляет:

— Отгоню машину на мойку. Кому-нибудь нужно в город?

Поднимаю вслед за ним глаза, цепляясь за все кубики пресса по порядку, и лепечу:

— Мне?

— Зачем? — спрашивает Адель, отрываясь на секунду от шахматной доски.

— На… э-м-м… педикюр… — отвечаю уклончиво, подскакивая со стула

— Жду в гараже, — бросает Федя, широким шагом направляясь в дом.

Махнув рукой, отправляюсь вслед за ним, но сворачиваю в коридор.

Открываю ящики шкафа и бросаю их открытыми, швыряя в плетёную сумку всё подряд: купальник, телефон, солнечные очки, летнюю рубашку “от солнца”. Наспех натираюсь кремом против загара и его тоже отправляю в сумку.

Моя кожа отреагировала на убийственное кипрское солнце как и положено: все до единого пигменты вылезли наружу. Все до единого! Короче говоря, я вся в веснушках. Абсолютно вся.

Прикладываю ладони к щекам и несколько секунд смотрю на своё отражение. Глаза блестят лихорадочным блеском, а на губах глуповатая улыбка.