– Тебя не смущает такое сочетание? Шизофрения с диссоциацией в одном флаконе практически не встречается, в литературе такого не описано! Это – совершенно разных полей ягоды.

– Все когда-то бывает в первый раз, для следствия, кстати, этот нюанс – без разницы, – пожал плечами Ираклий, подходя ко мне и забирая камеру. – Я тебе сброшу это кино на флешку, у тебя будет время насладиться его непревзойденной игрой. А сейчас, извини, тороплюсь, надо еще кое-кого поснимать.

Едва Ираклий вышел из ординаторской, у меня запиликал сотовый. Звонил Немченко:

– Хочешь посмотреть галлюцинацию у твоего Лекаря?

– Не откажусь, – ответил я, тут же срываясь с места и почти бегом покидая ординаторскую. – Где представление?

– Иди на балкон второго этажа, он как раз на прогулке в гордом одиночестве… Просто классика! Давай, жду.

В огороженном секторе для одиночников действительно разыгрывался мини-спектакль. Бережков изображал в буквальном смысле бой с тенью. Невидимый противник наносил ему удары, он уворачивался, ругался, оправдывался, извинялся. Наконец, просто орал от мнимой боли.

Невидимым противником, конечно же, был Макар Афанасьевич, который отчего-то осерчал на бедного медбрата и вымещал злобу, физически воздействуя на подчиненного.

Бережков клялся, что все это – в последний раз, вставал на колени, просил прощения, потом вновь уворачивался от невидимого удара, вскрикивал, падал, вновь поднимался и снова падал.

Вероятно, в Голливуде так рождались много– уровневые шедевры с монстрами, 3D-анимацией. Сначала снимался эпизод с мнимым противником, после чего с помощью компьютерной графики в кадре появлялись двухголовые ящеры. Причем так, что их удары полностью совпадали с уклонением главного героя.

Ящера не хватало – «картинка» была не укомплектована, не закончена. Появись он – все стало бы логичным, естественным, исчерпывающим. Их как будто двое, второго участника кто-то вынул на время из тандема или надел на него шапку-невидимку.

– Обязательно проверь у него потом наличие гематом от наносимых ударов, – прошептал Немченко. – Это все равно что бой в супертяжелом весе за звание чемпиона мира выстоять.

– Считаешь, синяки появятся? Или хохмишь по привычке?

– Считаю, у нас завелся шизофреник-невидимка, – с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, шептал мне коллега на ухо, – который калечит больных во время прогулки. Не удивлюсь, если у него окажется разряд по боксу. Ну, или черный пояс по карате.

– Прекрати! – одернул я его. – У нас сложнейший диагностический случай, а ты тут со своими хохмами.

Жестом показав санитарам, курившим неподалеку, чтобы они доставили пациента в процедурный кабинет, я направился на пост медсестры.

В проходе едва не столкнулся с Либерманом.

– Видел представление? – поинтересовался заведующий. – Думаю, диагноз ясен. Как успокоишь его, сразу же в ординаторскую.

Почти автоматически отдавая распоряжения медсестре, санитарам, я не мог отделаться от мысли, что передо мной только что свершилось чистой воды лицедейство. Гениальное, но лицедейство! Все, что хочешь, на выбор: тут тебе и галлюцинации, и бред, и раздвоение… Бери, ешь не хочу.