Ее голос эхом прокатился по пещере, а потом повисла тишина.

«Ну вот, — подумал Роуэн, — теперь нас двое».

Роуэн полз вперед, крепко зажмурив глаза. Ему казалось, что лучше так, чем видеть впереди черную пустоту, откуда слышатся непонятные вздохи. Его руки были в ссадинах и порезах. Ноги ныли от усталости. Было слышно, как сзади кряхтит Силач Джон, еле протискивая свои широкие плечи через каменный лаз. Оба они давно уже молчали.

Узкий туннель кружил и кружил, и конца ему не было. Они то ползли, то отдыхали, то ползли, то отдыхали, а этот кошмар все не кончался. Пару раз, задремав, они тут же просыпались и в темноте испуганно звали друг друга. Спать нельзя. Если они уснут, могут остаться в Горе навеки. Было совсем непонятно, сколько они уже здесь. Неизвестно, что сейчас — день или ночь. Ясно было только одно: они не спускались, а поднимались, двигаясь все время наверх.

Слова Шебы снова всплыли в памяти Роуэна. Гора испытала их уже пять раз. После пяти разных препятствий пять храбрых сердец, стыдясь своей слабости, повернули назад. Эллис, Бронден, Вэл, Аллун, Марли ушли. Остались только они с Силачом Джоном. Два сердца, которые должны одолеть Гору.

Лаз еще больше сузился, и мальчик оказался у очередного поворота. С ужасом он слушал, как башмаки и куртка Джона скрипят по камню, как он задыхается, продвигаясь вперед, как затихает, неподвижно лежа, чтобы собраться с силами. Джон даже не мог дотянуться до фляжек — ни до своей, ни до фляжки Роуэна, — чтобы попить. Он уже выбился из сил. И Роуэн тоже. Если на их пути окажется препятствие — камень или что-нибудь еще, — это будет конец. Роуэн точно знал, что сдвинуть его он не сможет. Снова, уже в который раз на этом пути, ему стало страшно, и он еле совладал с собой. Он сильнее зажмурил глаза и несколько раз глубоко вдохнул. Почему-то это помогало.

Становилось легче и когда вспоминалась Звездочка. Роуэн проползал поворот и думал о ней — самом мирном и приветливом существе, которое он знал. Он представлял, как вечером они вместе пойдут к озеру на водопой: он будет трепать ее по загривку, и в лицо ему будет дуть прохладный ветер. Страх прошел. Картинка, которую он воображал, становилась все ярче. Он увидел озеро, из которого пили букшахи, и склоненную к воде голову Звездочки. Ему чудился запах исхоженной травы и садовых цветов. Казалось, повеяло прохладой. В темноте он улыбнулся. Не может быть… Нет, точно, откуда-то дул ветер. Как будто…

Роуэн широко открыл глаза и увидел вдали свет, а прохладный — нет, холодный и даже ледяной — ветер засвистел ему прямо в лицо.

— Джон! — закричал мальчик. — Мы доползли! Я вижу свет!

И он, насколько мог, быстрее двинулся вперед, забыв об окровавленных руках и ногах, которые от усталости его почти не слушались, вперед, откуда дул этот ледяной ветер и откуда струился свет. А за ним, собрав последние силы, полз Силач Джон.

Прошло несколько мучительных минут, и вот они упали на пол небольшой пещеры, из которой вел ход на свежий воздух. Было морозно. Снаружи завывал ветер и лился белый лунный свет.