— Что за белиберда? — громко возмутилась Вэл. — Что за дурацкие шуточки?
— Карту никто не трогал, Вэл, — ответила Марли. — Слова появились после того, как мы на нее смотрели в последний раз.
— Невероятно! — сказала Бронден.
Она склонилась над картой и стала внимательно разглядывать стихи, как будто пыталась сообразить, откуда они взялись.
— Да какая теперь разница, как они появились! — возбужденно воскликнул Аллун. — Самое главное — понять, что они значат.
Силач Джон прокашлялся и сказал:
— Как бы там ни было, строчки не могли появиться здесь ни с того ни с сего. Они указывают нам, что делать, и предупреждают нас.
— Из них понятно, что нельзя махать руками и орать во всю глотку, — заметил Аллун. — Сказано очень ясно, и лично я собираюсь послушаться этого совета.
— Вряд ли у тебя получится, Аллун, — пошутила Бронден.
— В конце написано о зените, — не слушая ее, сказал Силач Джон. — Давайте как можно скорее пройдем через Лес. Я полагаю, до полудня осталось не больше часа. — Он протянул руку Роуэну и помог ему подняться на ноги. — Сверни карту и заткни ее за пояс, мальчик, — велел он. — Поклажа моя сложена неравномерно, и, чтобы это исправить, я заберу себе временно твой мешок. Если ты не против, конечно.
Не дожидаясь ответа, он перекинул дорожную сумку и мешок Роуэна за спину и широко зашагал все вверх и вверх по каменистой тропе. Остальные торопливо двинулись следом. Роуэн, на плечи которого теперь не давила тяжелая ноша, с облегчением заметил, что, хотя все его тело было в синяках, идти ему стало гораздо легче.
Они остановились на вершине скалы, чтобы рассмотреть то, что открывалось за деревьями. Солнечные лучи играли на тихо шуршащих листьях и отражались в лужицах. Вдаль от них убегала извилистая тропа и терялась где-то в подлеске.
— Красивый вид, — сказал Аллун. — Может, я пойду первым? Тогда мне некогда будет болтать и, наверное, я сумею придержать язык, как велит надпись. Надо когда-то и такое попробовать.
— Иди-иди, — буркнула Бронден, — Наконец-то отдохнем от тебя — все мелешь и мелешь.
Они вошли в Лес. Роуэн заметил, как его спутники прижали руки к бокам, хотя и по-разному относились к тому, что велела карта. Все молчали. Через несколько мгновений тропинка сделала резкий поворот, и скала, с которой они только что спустились, исчезла из виду.
Чем дальше они заходили в чащу, тем выше становились деревья, тем теснее они обступали путников. По их стволам вился дикий виноград, вокруг все заросло кустарником. Под пологом Леса царили сумерки. А как было тихо! Роуэн, стараясь не отставать от Марли и слыша позади себя твердую поступь Силача Джона, подумал, что никогда еще не бывал в таких местах, где нет ни звука. Куда исчезли все птицы? Почему здесь нет ни кузнечиков, ни ящериц, ни другой живности — вообще никого, кто обычно живет в лесу?
И тут ему что-то послышалось. Что-то вроде чириканья раздавалось с тропинки прямо перед ними. Больше всего это было похоже на голоса птичьей стайки. Роуэн знал всех, кто водился в окрестностях деревни, но такого чириканья ему слышать не приходилось. Наверное, эта порода птиц в долину не залетала. Гнезда в это время года птицы не вьют, но ему очень хотелось посмотреть, как они летают и суетятся. На душе у него стало веселее.