– Как это? – не поняла Саша. – Если это восставший из мертвых баскулд…

– Боскудл.

– Неважно! Если это восставший из мертвых проклятый человек, то как он может восстать из мертвых несколько раз?

– Сань, тебя в этой легенде только это смущает? – Ваня уставился на нее насмешливым взглядом. – То есть само восстание из мертвых – уже вполне понятный, научно обоснованный факт?

– Ну… – смутилась Саша. – Может быть, не совсем. Но тут мне хотя бы логика понятна.

– Любые вопросы, возникающие к этой легенде, предлагается объяснять неизвестным заклятием, которое к тому же оказалось неправильно наложено, – терпеливо пояснил Нев. – Я пока просто излагаю дошедшие до нас тезисы.

Саша кивнула и виновато улыбнулась, как бы извиняясь за то, что перебила. Нев продолжил:

– В отличие от вампиров, бескуды не боятся солнечного света, он их не сжигает. Но все же они предпочитают не появляться днем, потому что их пугает открытое небо. Но если день будет пасмурным и небо затянут тучи, то бескуд может выйти на охоту и до заката. Однако все это становится актуально после первого года жизни вне кокона, потому что в первый год бескуды предпочитают прятаться в пещерах. Там они питаются летучими мышами, а потом голод выгоняет их в большой мир.

– Голод – не тетка, – насмешливо вставил Ваня.

– И соответственно, люди для бескудов – просто еда, они выпивают их досуха, включая кровь и лимфу, никого никогда не обращают в себе подобных. Убить их сложнее, чем вампиров, потому что их кожные покровы очень и очень прочные, осиновым колом не пробить. Как я уже сказал, они не сгорают на солнце и вообще очень плохо горят. Рекомендуемый способ умерщвления – отрубание головы.

– Ясно, – кивнул Войтех и внимательно посмотрел на Нева. – Что скажешь по поводу этой легенды? Насколько ей можно доверять? И насколько вероятно, что здесь мы имеем дело именно с подобным существом?

– Не знаю, – честно выдохнул Нев, зачем-то поправив очки на носу. – Как я уже не раз говорил, она очень древняя и непопулярная. Я не нашел информацию о бескудах ни в одном источнике, которому мог бы полностью доверять. Это может быть просто местечковой байкой, вариацией на тему кровососущей нежити. В связи с нашим случаем меня смущает все тот же момент: отсутствие крови на месте гибели жертвы.

– Это нетипично для бескудов? – удивился Войтех.

– Да, нигде не сказано, что, разрывая когтем горло жертвы, они каким-то мистическим образом умудряются не забрызгать кровью все вокруг, – пояснил Нев причину своих сомнений. – Это неестественно. Есть в этом что-то… киношное, что ли. Как будто специальная деталь, чтобы выглядело более устрашающе или загадочно.

– Тут я бы поспорил, – снова вклинился Ваня. – Как раз киношники часто любят перебарщивать с кровью. Для зрелищности.

– Полагаю, это зависит от жанра, – вставил Карел, потягивая кофе и крутя в пальцах массивную зажигалку, чем выдавал свое желание выйти и покурить.

– Мне кажется, отсутствие разбрызгивания крови в данном случае не более необычно, чем выход из соляного кокона без его разрушения, – заметила Саша. – Так же нелогично.