Началась суматоха. Следующие минут десять разные люди пытались оторвать меня от деревяшки, но, увы, безуспешно.

– Сию же секунду убери эти чертовы протезы! – заорала в конце концов Сазонова. – Ты ей бобровые клыки насадила, сама теперь и стягивай их!

– Легко бы сделала это, – зачастил женский голос, – да только Ложка лежит. Как мне к ее пасти подобраться? Посадите актрису, и я на раз-два фальшцаны вытащу.

– Она вцепилась в диван, как ее на стул усадить? Ну, предположим, поднимем ее. И что? Разве Ложка диван в челюсти удержит? – поинтересовался какой-то мужчина. – Ей же весь подбородок разворотит.

– Надо отпилить деревяшку, – осенило режиссера, – тогда бобер сядет, и все будет о’кей. Тащите топор!

– Он тут не поможет, – возразил кто-то.

Еще несколько минут присутствующие обсуждали, как оторвать от дивана ножку. И вдруг раздался вопль режиссера:

– ……!

Мне было непонятно, почему парень вдруг начал площадно ругаться. Через секунду послышался треск, затем крик:

– Падает!

Я, лишенная возможности видеть, что происходит вокруг, в глубоком недоумении лежала на животе, держась зубами за деревяшку.

– Поднимай! – скомандовал постановщик. И тут же отдал новый приказ: – Ложка, садись!

Диван неожиданно взлетел, я приняла сидячее положение. Ножка по-прежнему торчала в моих зубах, но она оторвалась от днища.

– Не шевелитесь, – попросила гримерша, – секундос… Опля! Вот!

Девушка показала всем кусок ножки, из которого торчали зубы бобра.

– Свобода! – ликовала я. – Вы все-таки отпилили нужную часть. Как вы это проделали? Не слышала визга работающего инструмента.

– Ложка, я только что спас тебе жизнь! – торжественно заявил режиссер. – Увидел, что софа падает и нога у нее, та, которую ты не отпускала, стала медленно подкашиваться. Все стояли, моргали, а я дотумкал: ща этот деревянный монстр на башку Поварешки ухнет и раздавит ее. Кинулся, схватил диван и держал, пока все эти идиоты, кретины, тупоумные уроды не догадались помочь.

– Спасибо, Мухтар, – выдохнула я.

– Вы нам диван сломали! – возмутилась молча наблюдавшая за происходящим представительница фирмы. – Оплатите в кассе.

– Ангелина, вы с ума сошли? – подпрыгнула Рита.

– Она зубами дерево сгрызла, – пошла в атаку тетка.

– Хороша мебель, если ее женщина сожрать может, – захихикала гримерша. – Из какого дерьма софу склепали? Из плохо спрессованных опилок?

– Гляньте на ее клыки, они же как у крокодила! – зашумел менеджер. – У нас лучшая мебель, массив дуба. Но против лома нет приема.

– А не фиг было рекламу с бобром заказывать! – заорал режиссер. – Прикинь, что случится, если сюда живой грызер прискачет? Он весь твой салон сточит.

Слово «грызер» меня восхитило. Тихо хихикая, я переоделась, за ширмой, вышла на улицу, и ощутила, как у меня в кармане завибрировал телефон. Посмотрев на определившийся номер, я сказала в трубку:

– Привет, Степа, давно не разговаривали.

– Беседовал с экспертом. Его вердикт: Антонина Семеновна Вольпина умерла вследствие отказа печени. Необратимые изменения произошли и в других органах, – забыв поздороваться, сообщил Дмитриев.