Моя однофамилица молчала. Зато заговорил Степан, посмотрев на Амирова:

– Интересная деталь, о которой пока не упомянул следователь Измирин. Антон появился на свет в самом обычном роддоме, весил три двести, имел рост сорок семь сантиметров. Гульнара лежала в самом дорогом центре, день рождения Рамазана на несколько суток позже, чем у сына Таракановой, а показатели те же: вес три двести, рост сорок семь сантиметров. У обоих новорожденных диагностирована спина бифида. Возникает вопрос: может, это один и тот же ребенок?

– С ума сошли? – не выдержал Искандер. – Я лично присутствовал при родах, перерезал пуповину.

– Около кого вы стояли? – поинтересовался Степан. – Ниязовой или Таракановой?

– Естественно, рядом с женой, – разозлился Амиров. – Вторую женщину я впервые вижу.

– Фаина, где Антон? – вновь спросил Вадим.

Тараканова скосила глаза к носу.

– Ну… он в деревне.

– В какой? Адрес! – потребовал Степан.

– Не знаю, – промямлила «сестричка», – его отец забрал.

– Имя, фамилия папаши, – тут же оживился Измирин.

Ответа не последовало.

– Полагаю, анализ ДНК, взятый у Рамазана, все расставит по местам, – вздохнула я. – Искандер, вы перерезали пуповину и были счастливы, получив сына. Вторая жена у вас появилась из-за того, что у первой только девочки?

Амиров кивнул.

– И исключительно из-за мальчика вы терпите выходки Гульнары, у которой нет ни малейшего смирения, ни воспитания, ни умения владеть собой, – продолжала я. – Поселили бомбу с зажженным фитилем в своем доме, чтобы следить за ней? Ну да, ведь у сына должна быть мать… Привезли Гулю из клиники в новую квартиру и слегка успокоились – неуправляемая «петарда» рядом. Но вы же занятой человек, не можете ежесекундно наблюдать за Ниязовой. Если я не ошибаюсь, вы владеете сетью клиник пластической хирургии?

– «Красота для всех», – подтвердил Искандер.

Степан полистал айпад.

– Но сами не врач.

– Нет, – коротко ответил Амиров. – Мой отец был челюстно-лицевым хирургом, одним из лучших в СССР. Он делал подтяжки тогдашним актрисам, женам писателей, разным знаменитостям. Конечно, тайком. Я хотел пойти по стопам Ильяса Тахировича, но у меня небольшое нарушение мелкой моторики рук, а с таким дефектом у операционного стола не работают. Но все к лучшему, я оказался прекрасным организатором, успешным бизнесменом. В моих клиниках работают лучшие специалисты, я создал лабораторию по разработке новейших способов омоложения.

– Сейчас – да, – кивнул Вадим. – А в начале восьмидесятых, еще в советские времена, на вас – вы тогда числились дворником – написала заявление гражданка Серова. Она утверждала, что в подъезде, где она живет, работает подпольная клиника, там врач Амиров делает операции. На вас завели дело, но потом закрыли, потому что Серова призналась: она была вашей любовницей, вы ее бросили и от злости она вас оговорила. Весьма странно, что дамочку не привлекли к ответственности.

Искандер улыбнулся.

– Много лет прошло, теперь я могу сказать правду: существовало маленькое заведение. Работало в двухкомнатной квартирке на краю Москвы, в таком месте, куда приличный человек не заглянет. Дом населяли маргиналы, в основном алкоголики, жилье было оформлено не на мое имя. И я не медик по образованию, экономист. Когда следователь увидел мой диплом, он сразу понял: Серова что-то придумывает. Небольшие подарки укрепили его в этой уверенности. Дамочка тоже получила немного звонкой монеты. Все спокойно закончилось, а я перевел клинику в деревню под Москвой. Ну а в восемьдесят седьмом открыл свой первый, уже легальный центр.