– Ну и дура! – расхохоталась Гульнара. – Полная идиотка! Хоть бы книгу купила, почитала про ислам.

Степан привстал, подумав, что Фаина бросится на Ниязову с кулаками, надо будет ее остановить. Но «сестрица» неожиданно согласилась:

– Ага, глупая я. Потом-то поняла, что Гулька меня обманула, по-другому в мусульманство переходят. Но подруга мне в уши насвистела, что старуха в мечети служит, все их молитвы отчитает, а потом отведет меня к мусульманскому священнику. И вот что еще меня убедило: бабка жила у мечети в маленьком домике типа сторожки. Ну разве там поселят неверующую?

– Ой, не могу! – заржала Гульнара. – Видите, какая кретинка перед вами? Ну да, Фатима мусульманка, она была женой Магомеда, дворника в мечети. Ой, умора! Я думала, что не удастся Фаинку обдурить! Ой, сейчас скончаюсь! До сих пор смешно, как вспомню… А что, Файка, все православные, по-твоему, порядочные и деньги им не нужны? Они в церкви молятся, перед иконами поклоны бьют, а как из храма выйдут, бабла побольше хотят. И с мусульманами та же история. Не в вере дело, а в человеке, жадный он или нет. А ты на всю голову тупая. Ха-ха-ха…

Я отвела глаза в сторону. Фаина хитрая, но ум и хитрость разные понятия, Тараканова поверила Ниязовой. Гульнара считает себя умнее Фаи, но она не умеет владеть собой. Когда ее начинают обуревать сильные эмоции, язык Гули перестает подчиняться голове и несет то, чего говорить не стоит. Интересно, Гуля поняла, что в приступе веселья призналась в обмане подруги?

– А вдруг бы у вас, Фаина, родилась девочка? – спросил Вадим. – У Амирова ведь уже было четверо дочерей.

– Так я на УЗИ вовремя сбегала, – пояснила «сестрица». – Кабы девчонка в животе обнаружилась, успела бы избавиться от нее. Но мне четко сказали: у вас мальчик.

У Дмитриева на лице возникло злое выражение.

– Следовательно, вы спокойно относитесь к аборту. Но ведь доктор, наверное, уже тогда вам сказал, что у ребенка тяжелая патология, скорее всего вы родите инвалида. Почему же не решились на операцию? От девочки собирались избавиться, а очень больного мальчика оставили, обрекли на мучения.

– Нет, нет, – быстро возразила Фаина, – на УЗИ ничего такого не видно, а на более тщательное обследование у меня денег не было.

– Врунья, – отчеканила Гульнара. – Мне сразу именно на УЗИ сказали – мальчик больным будет. Но я верующая, поэтому родила. Файка тоже знала правду, но ребенка из корысти оставила. Понимала, что второго шанса забеременеть от моего Искандера не появится.

Я подняла руку.

– Дамы, остановитесь, пожалуйста! Ваши дети появились на свет с разницей в несколько дней. Значит, вы обе спали с бизнесменом, причем практически в одно время?

Фаина показала пальцем на Гульнару.

– Я ей про Амирова рассказала, о его мечте иметь сына, и Гулька решила моего любимого у меня отнять. Велела мне год ждать, пока мусульманкой стану, а сама на моего Искандера охоту начала. Тогда я еще не была беременной, через несколько месяцев только положительный тест увидела. И, как и задумала, ничего Искандеру не сказала. А вскоре он вдруг перестал со мной общаться, как отрезало. В других обстоятельствах я бы от него ответа потребовала: что случилось, но, забеременев, я сидела тихо, не хотела, чтобы любимый про мое положение знал. Мужики такие странные! Хочешь ему наследника подарить, а будущий отец на аборт отправляет… От плода можно и на седьмом месяце избавиться, и в родах младенца придушить могут, конечно, за большие деньги. Поэтому я сидела дома, не высовывалась. И не знала, что Гулька с Искандером спит. Она тоже забеременеть решила, вместо меня женой Амирова стать.