— Скажите, Георгий Ильич, вы не могли бы переслать нам в Кремль дело об убийстве Влада? — спросил глава президентской администрации.

Вельский сделал жест, выражающий недоумение, и произнес внезапно дрогнувшим голосом:

— Простите, не понял вопроса.

— А тут и понимать нечего… Кажется, всех подозреваемых в уголовных делах вы называете «фигурантами». Так?

— Ну, не совсем так… Хотя и называем. Это зависит от того, кто какой терминологией пользуется.

— Значит, единых стандартов нет?

— Единые стандарты могут быть трлько в суде. Там один Бог — закон. Ну, может быть, еще на точном производстве, где выпускают тонкие приборы, измеряющие, скажем, влажность в вашем кабинете…

— Это намек? — Глава президентской администрации приподнял тяжелые веки, и Вельский увидел его глаза: жесткие, трезвые, с далекими злыми костерками, запалившимися внутри.

— Что вы, ни в коем разе. — Вельский примиряюще качнул головой. — Просто приборы, измеряющие влажность — очень тонкие. И точные.

— Метеорология — вообще точная наука, — проговорил глава президентской администрации, но Вельский не понял, к чему он это произнес. Если говорить откровенно, то более лживой науки, чем метеорология, нет: что ни предсказание, то вранье.

— Возможно, — произнес Вельский.

— Могли бы вы передать на контроль в Кремль несколько дел, в том числе и дело об убийстве Влада? Тем более, последнее дело надо закрывать: те, кто убил Влада, по нашим данным, уже сами отправились в мир иной.

— Но есть побочные «действующие лица», есть исполнители…

— Этих я бы вывел в отдельное делопроизводство.

— Не могу.

— Почему?

— Это противозаконно. Все повязаны одним преступлением, как сиамские близнецы.

— А в Америке как поступают в таких случаях? Вон куда смотрит, открыв рот, глава администрации российского президента — во вражий стан… Или бывший вражий, что, впрочем, все равно, поскольку разорением страны командуют оттуда, с далеких зеленых берегов.

— И в Америке поступают так же. Уголовные кодексы самых разных стран имеют много общего.

— Не будем вступать в дискуссию, Георгий Ильич, у меня на этот счет своя точка зрения. В общем, пять-шесть дел направьте нам сюда, в администрацию. Как в вышестоящую инстанцию. Вот список.

Вельский наклонил голову и увидел рядом с подстаканником лист бумаги, список этот возник словно по мановению волшебной палочки, еще полсекунды назад его не было, а сейчас появился.

Дело об убийстве Влада стояло в списке первым. Всего список насчитывал шесть позиций. Подписал его глава администрации, сидящий сейчас напротив Вельского. Внизу под подписью знакомым почерком, чуть подрагивающими нетвердыми буквами было начертано «Согласен» и стояла подпись президента.

— Это что же, я должен отобрать дела у следователей и передать вам? — Вельский неожиданно растерялся.

— Естественно.

— Но так нигде, ни в одной прокуратуре мира не делают.

— А Россия — исключение из правил, Георгий Ильич. То, что смертельно в забугорье, в России живет долго. Мы ведь — полигон, страна для испытаний, на нас проводят опыты. Так, говорят, решил Господь…

— Не трогайте Бога ни втуне, ни всуе, он ни при чем. Глава президентской администрации приподнялся, поддернул рукава пиджака и перегнулся через стол. На Вельского пахнуло потом. Глава администрации пальцем подвинул бумагу поближе к генеральному прокурору.