Второго гостя Василиса видела первый раз в жизни.

Боб Джи Кейн называл его «господин Блад». А также, когда хотел подольститься, «Кормчий».

Интуиция подсказывала Василисе, что Боб Джи Кейн не любит и побаивается этого самого Блада, который, к слову, был одет более чем экзотично — в белый костюм-тройку с черной бабочкой. Картину изнуренного аристократизма довершала трость с набалдашником в виде головы какого-то диковинного гада.

Боб Джи Кейн и господин Блад пришли в зверинец на короткую экскурсию.

Точнее, они хотели посмотреть на одного-единственного зверя — василиска Буча — о чем тотчас сообщили Жилю, который расплылся в раболепных гримасах и понесся заваривать ароматный бразильский кофе по собственному тайному рецепту.

«Какое счастье, что я успела с утра всё вылизать в клетке этой уродливой твари! Вот было бы позорище, если бы не успела!» — ликовала Василиса, краем уха прислушиваясь к разговору между важными гостями (Жиль называл их «виплом»).

— Так вот он какой, этот наотарский эндемик… Что ж, он воистину прекрасен! — не скрывая восхищения, воскликнул господин Блад и воздел руки вверх на манер жрецов Перуна при исполнении обрядов. — И вполне отвечает своему названию! Это царь! Царь зверей! Опасный и неустрашимый!

— Да, он у нас такой, — самодовольно ухмыльнулся Боб Джи Кейн. — Уже несколько раз нам предлагали продать негодяя… Но мы — ни в какую!

— Отчего же?

— Много разных причин. Одни только так называемые опаловые яйца дают неплохой доход. И со сбытом нет проблем, ведь этот особый опал очень ценится!

— И что, он действительно несет яйца, как о том рассказывают? И как часто? — поинтересовался господин Блад, и этот его интерес был по-детски искренним, что удивило даже Василису.

— Еще как! Раз в месяц. Максимум — в два месяца! Р-раз — и яйцо!

«Ну и враль…» — с неодобрением подумала Василиса.

За те недели, что она прибиралась за василиском, тот ни разу не снес не то что опалового яйца, а хотя бы опаловой горошины, даже «так называемой». И никаких признаков того, что снесет в обозримом будущем, не демонстрировал!

Василиса так увлеклась своими потаенными мыслями, что когда господин Блад подозвал ее, она отреагировала не сразу. Пирату пришлось позвать ее дважды!

— Не бойся нас, дитя мое! — произнес тошно-сладеньким голосом неразоблаченного педофила господин Блад.

— Василиса! Слышала, что сказано?! — поддержал дорогого гостя грозный Боб Джи Кейн.

Тарахтя ступенями, Василиса второпях слезла с высокой стремянки, вытерла руки о спецовку и подошла к гостям, стараясь не глядеть в глаза мужчинам, как того требовал строгий муромский этикет. Да и без этикета ей было ясно: ни к чему это!

— Скажи-ка, дитя мое, — вкрадчиво промолвил Блад, — какие они, эти опаловые яйца, которыми несется ваш василиск?

В первое мгновение Василиса хотела сказать правду. Мол, работаю недавно, легендарных яиц увидеть не успела.

Но, уловив напряжение или даже угрозу, которые исходили от Боба Джи Кейна, чувствительная Василиса поняла, что за правду тот ее попросту прибьет. Поэтому она освежила в памяти недавние рассказы сторожа Жиля и, старательно изображая поселковую дурочку, каковой отродясь не являлась, отвечала: