Тут Ратвен поднялся и подошел к книжным шкафам, где и остался стоять, рассматривая любимые тома. Премьер-министр наизусть знал довольно большие отрывки из Шелли, Байрона, Китса и Кольриджа, мог извергнуть из себя куски из Гете и Шиллера в оригинале. Сейчас же он пылал энтузиазмом к французам и декадентам. Бодлер, де Нерваль, Рембо, Рашильд, Верлен, Малларме; большинство из них, если не всех, принц-консорт с удовольствием посадил бы на кол. Ратвен считал, что скандальный роман «Наоборот» Жориса Карла Гюисманса обязан прочитать каждый школьник, а в идеальном мире вампирами становились бы исключительно поэты и художники. Тем не менее ходили слухи, что после обращения творческие способности в людях затухали. Гордый филистер, Годалминг скорее предпочел бы охотничий пейзаж на стене любым обоям от Уильяма Морриса и никогда не страдал ничем, даже отдаленно напоминающим художественную склонность, а потому подтвердить данный феномен не мог.

— Но, — сказал премьер-министр, поворачиваясь, — из нас, старейшин, у кого еще найдется достаточно остроумия и разума, дабы служить посредником между принцем Дракулой и его подданными и держать воедино новую империю живых и мертвых? У безумного сэра Фрэнсиса Варни, которого мы спровадили в Индию? Не думаю. Ни один из карпатских аристократов также не подходит: ни Йорга, ни фон Кролок, ни Мейнстер, ни Тесла, ни Брастов, ни Миттерхауз, ни Вулкан. А что говорить о целующем ручку Сен-Жермене, везде сующемся Виллануэве, самонадеянном Коллинзе, непроницаемом Вейланде, фигляре Барлоу, скользком Дювале? Как сказали бы шотландцы, «hai mi doots».[8] Это точно. И кто остался? Бледный и совершенно неинтересный Карнштейн, все еще скорбящий по своей глупой заколотой девчонке? А дамы? Боже мой, женщины-вампиры! Настоящая стая брызжущих пеной кошек! Леди Дакейн и графиня Сара Кеньон, по крайней мере, англичанки, правда, у них на двоих нет и унции мозгов. Но графиня Залеска из Румынии, Этелинда Фионгала из Ирландии, графиня Долинген из Граца, княжна Аза Вайда из Молдавии, Эржбета Батори из Венгрии? По моему мнению, ни одна из титулованных распутниц не подойдет ни принцу-консорту, ни народу Британии. Можно с таким же успехом дать работу одной из этих безмозглых тварей, которыми Дракула пренебрег, дабы жениться на пухленькой Вики. Нет. Среди старейшин остаюсь только я. Вот он я: лорд Ратвен, странник и острослов. Безземельный англичанин, так долго отсутствовавший на родине, но теперь призванный на службу своей стране. Кто бы мог думать, что я займу кабинет Питта, Пальмерстона, Гладстона и Дизраэли. И кто может унаследовать мое место? Apres moi le deluge, Годалминг. После меня хоть потоп.

Борегар шел в тумане, обдумывая факты, полученные во время дознания. Члены клуба ждали полного отчета, а потому он чувствовал необходимость привести данные в надлежащее состояние, то есть в порядок.

Его скитания не были случайными: от Института рабочих юношей он прошелся по Уайтчепел-роуд, свернул вправо на Грейт-Гарден-стрит, затем налево, на Чиксэнд-стрит. Ноги сами принесли его на место недавнего убийства. Несмотря на тяжелый, взбитый, словно масло, туман и панику из-за Серебряного Ножа, улицы полнились народом. С приближением полночи в городе появились не-мертвые. Ярко светились пабы и мюзик-холлы, забитые смеющимися и кричащими людьми. Торговцы предлагали ноты популярных песен, фиалы с «человеческой» кровью, ножницы, королевские сувениры. Каштаны, жаренные на огне в бочках, стоящих на Олд-Монтегю-стрит, продавались как «новорожденным», так и «теплым». Вампирам не требовалась еда, но от привычки время от времени перекусывать трудно избавиться. Мальчишки продавали причудливо иллюстрированные газеты с натуралистичными подробностями, появившиеся с пылу с жару после дознания по делу Лулу Шон. То тут, то там виднелись группы констеблей в униформе, по большей части «новорожденных». Борегар предположил, что теперь полицейские обязаны проверять любых подозрительных личностей, шатающихся близ Уайтчепела и Спиталфилдз, что становилось серьезной проблемой для стражей порядка, так как в этих районах добропорядочных граждан не водилось сроду.