– Это точно, – кивнула Микаэла. – Достаточно вспомнить «Манхэттенский проект».

В десять минут девятого, в то самое чудесное утро, колонна из шести автомобилей ехала по Уэст-Лейвин-роуд, оставив позади тюрьму, которая дымилась, как окурок сигары в пепельнице. Они повернули на Боллс-Хилл-роуд. Возглавлял колонну второй патрульный автомобиль с медленно вращавшимися проблесковыми маячками. Фрэнк сидел за рулем, Клинт – на переднем пассажирском сиденье, Иви Блэк – на заднем, там, где она сидела, когда Лайла арестовала ее. Тогда – полуголая. Теперь – в красных штанах и блузе женской тюрьмы Дулинга.

– Как мы все это объясним полиции штата, я не знаю, – сказал Фрэнк. – Многие погибли, многие ранены.

– Сейчас все заняты Авророй, – ответил Клинт, – и, вероятно, половины копов нет на месте. Когда все женщины вернутся… если вернутся… всем будет наплевать.

– Только не матерям, – раздался с заднего сиденья тихий голос Иви. – Женам. Дочерям. – Кто, по-вашему, прибирается на полях сражений после того, как заканчивается стрельба?

Второй патрульный автомобиль остановился на проселке, ведущем к трейлеру Трумана Мейвезера, где ветер трепал желтую полицейскую ленту. Остальные автомобили – два патрульных, две легковушки и пикап Карсона Стратерса – остановились сзади.

– Что теперь? – спросил Клинт.

– Теперь посмотрим, – ответила Иви. – Если кто-нибудь из мужчин не передумает и не застрелит меня.

– Этого не случится, – ответил Клинт, не чувствуя той уверенности, что звучала в его голосе.

Хлопнули дверцы других машин. Во втором патрульном автомобиле все некоторое время не двигались с места.

– Скажите мне, Иви, – произнес Фрэнк, – если вы – посланница, то кто руководит этим родео? Какая-то… ну, не знаю… жизненная сила? Большая Матушка-Земля, нажимающая кнопку «сброс»?

– Вы имеете в виду Большую Лесбиянку на небесах? – уточнила Иви. – Невысокое, плотно сбитое божество в розовато-лиловом брючном костюме и удобных туфлях? Такой образ возникает у мужчин, когда они думают о женщине, пытающейся учить их жить?

– Не знаю. – Фрэнк чувствовал, что выжат досуха. Он скучал по дочери. Скучал даже по Элейн. Он не знал, что случилось с его гневом. Тот словно выпал из прохудившегося кармана. – А что приходит вам в голову, когда вы думаете о мужчинах, мисс Всезнайка?

– Оружие, – ответила Иви. – Клинт, здесь, похоже, нет ручек.

– Не обращайте внимания на такие мелочи.

Иви не обратила. Задняя дверца открылась, Иви Блэк вышла из патрульного автомобиля. Клинт и Фрэнк присоединились к ней, встав по обе стороны, и Клинт вспомнил занятия по изучению Библии, которые его заставляли посещать в одной приемной семье: Иисус на кресте, с одной стороны – неверующий мерзавец, а с другой – хороший вор, который, согласно умирающему мессии, вскорости присоединится к нему в раю. Клинт тогда еще подумал, что бедолага предпочел бы условно-досрочное освобождение и обед с курицей.

– Я не знаю, какая сила прислала меня сюда, – сказала Иви. – Только знаю, что услышала зов и…

– И вы пришли, – закончил за нее Клинт.

– Да. А теперь ухожу.