Туркмены всегда были людьми слова, людьми чести! У туркмен слово старшего – приказ для младшего! Уважение к младшим – долг старших!

Дорога туркмен чиста и светла.

Мои дорогие соотечественники!

А теперь мне хочется сказать о личных, внутренних мотивах, побудивших меня к написанию Рухнама. Чем объяснить тот факт, что глава государства взялся за перо, что он занялся философией? Тому есть несколько причин. Во-первых, есть особенности эпохи, в которую нам всем выпало жить. Есть и мое отношение к возложенной на меня ответственности. В иное время, будь оно качественно другим, я бы, возможно, сосредоточился только на государственных делах, на политике. Но мы живем в эпоху, когда произошла смена тысячелетий, в эпоху, ознаменованную грандиозными историческими преобразованиями. Это возлагает на плечи руководителя гораздо большую ответственность, чем в обычное время. Нашему народу, с учетом всех перипетий его истории, недостаточно только государственных программ развития на пять или на десять лет. Наш нынешний исторический момент требует не только государствообразующей, но и национальнообразующей деятельности. Чем сложнее время, тем острее потребность видеть издалека и далеко вперед, поскольку народу необходимы долгосрочные духовные ориентиры. И здесь, я убежден, без обобщающей историко-нравственной философии не обойтись. Должна существовать доктрина, на которой бы базировалась общественная жизнь государства. Доктрина, которая вытекает из самой сути жизни народа, особенностей его судьбы и истории. Рухнама и есть эта доктрина.

Есть еще одна причина возникновения этой книги. Хотя человек, не побывавший в моем положении, возможно, и не поймет меня…

… Отец, который должен стать опорой в трудную минуту, лежит в чужой земле, в неизвестной могиле!

Родная мать, обняв двух братишек, лежит в чёрной земле. Ты один, ты в Ленинграде. Никто тебе не пишет писем, не шлет приветов.

Заболев, я обращаюсь за помощью к тем, кого считаю своим близкими родственниками. Но вместо поддержки получаю известие, что они отрекаются от меня!

Мне неоткуда ждать помощи, не на кого больше надеяться, разве что уповать на Бога. А вся страна надрывается в крике: «Бога нет!» О, Господи!…

В такие минуты я вспоминаю Гёроглы. Но ведь враги унесли голову Гёроглы, чтобы туркмены никогда больше не объединились. Но Джигалибек?! Джигалибек-то жив! Во всем дестане ни слова о том, что он умер… А вдруг Джигалибек дожидается, когда у туркмен опять появится отважный джигит! Нужен сильный, нужен смелый, нужен мудрый джигит, чтобы возглавить попавших в рабство туркмен! Нужен еще один Гёроглы!

Я схожу с ума, грудь распирает от рвущихся наружу слов, они уже подступили к горлу: