По счастью, с нашими родными не случилось ничего страшного. Только у Надежды Александровны в волосах появилась седина, а Ирочка за один год как-то разом повзрослела, перестав быть порхающей хохотушкой. Увидев нас – таких красивых, при погонах, орденах и медалях, – Ирочка очень обрадовалась, на мгновение снова превратившись в прежнюю беззаботную девочку, а Надежда Александровна сначала расплакалась, а потом крепко обняла меня, потом Олега.
«Живые, мои дорогие, живые, живые!» – повторяла она при этом.
«Конечно живые, – объяснял я, – куда мы денемся. Ведь нас учили воевать самым настоящим образом, чтобы враги погибали, а мы шли дальше и убивали следующих. На той германской, где я был в возрасте Олега, было гораздо страшнее…»
Потом у нас дома собрался маленький домашний праздник. Русские соседи, французские соседи… Муж и сын пришли на побывку с фронта. И тут выяснилось, что когда в Медон (название этого предместья) входили черные храмовники (или, как их называют большевики, живорезы), чтобы принести в жертву Сатане всех кого найдут, в воздухе уже вовсю свирепствовала красная авиация, а с небес на крыши домов опускались русские десантники-парашютисты. С ходу, едва отстегнув лямки парашютов, они хватались за автоматы и вступали с нацистами в бой, вырезая их с той же легкостью, с какой волки вырезают отару баранов. Что такое встречный штурмовой бой, мы с Олегом знаем – и понимаем, с каким мастерством и отвагой неведомые нам бойцы воздушного десанта спасали жизни наших родных.
По этой же причине теперь здесь во Франции русская военная форма вызывает невероятное уважение и среди французов: мальчишки с восторгом глядят на солдат и офицеров, а девицы строят глазки. Поэтому фурор вызвало и наше появление.
«Месье Пьер, скажите, вы и в самом деле убивали бошей? – спрашивала меня какая-нибудь условная тетушка Онорина, и после моего утвердительного кивка добавляла: – О, как я горжусь знакомством с вами и вашим сыном…»
Кстати, в самый разгар застолья прибежала подружка моего сына Николетт и тут же на радостях повисла у Олега на шее, обслюнявив поцелуями его лицо. В ответ под одобрительные крики и свист собравшихся он вскинул свою подружку на руки, что вызвало ее восторженный визг. Да уж… заматерел мой сын, из книжного мальчика превратившись в сильного и опытного бойца. И на Николетт он уже смотрел совсем по-другому – глазами взрослого мужчины… Одним словом, потом, в разгар веселья, молодые куда-то исчезли на пару часов, так что подозреваю, что скоро мы с Надеждой Александровной станем дедушкой и бабушкой. Так-то… повеселились мы все в тот вечер от души.