Он замолкает и сопит в трубку, а я кусаю губы и тихо всхлипываю.

– Марк, – шепчу. – Спасибо!

– Ты точно не будешь ругаться? – еще раз переспрашивает он.

– Точно, – уже громко шмыгаю носом и смеюсь от облегчения.

– Я очень рад, – у него спокойный и уверенный голос, обволакивающий. – Только договариваемся сразу – это подарок.

– Но, Марк! – возражаю я. – Это очень дорогой подарок!

– Пусть, – он отмахивается, – давай постараемся больше не поднимать эту тему, ладно? Подарок и подарок. Мой тебе подарок. Мне так захотелось…

– Я не знаю… Мне сложно… Это ведь…

– Квартира мечты, Мила. Это квартира мечты! А мечты должны исполняться!

– Должны, – тихо соглашаюсь.

Мы до глубокой ночи разговариваем о проекте. Этот тот самый дом, который появился в моей голове не случайно. Я его стала делать, когда думала о Марке. Дом светлый, с высокими потолками, небольшой лестницей в самом центре и глубоким винным погребом на кухне. Он воздушный, с панорамными окнами, красивой верандой и флюгером на крыше. Я его вижу внешне, вижу внутри. Но он не наполнен красками, стоит как безликое существо.

Зато Марк своими рассуждениями наполняет его предметами мебели и деталями, развешивает на стенах картины и фотографии, вывешивает на окна кашпо, ставит огромные вазы с цветами и включает «тихую» подсветку на потолке. И я это отчетливо вижу, как будто сама нахожусь в этом волшебном месте.

– Не отдавай этот проект никому, – просит мужчина. – Доброй ночи, Мила.

– Доброй, Марк. Не отдам, – обещаю, потому что рука просто не поднимется так поступить.

Это словно одна маленькая тайна для нас двоих. Тайна, которая для каждого из нас значит намного больше, чем кажется на первый взгляд.

В реалии моего мира, который начинает складываться из камней и опилок, как в шутку я называю свое состояние, неожиданно врывается отец. Он как огромный танкер заходит в тихую гавань, желая засорить ее токсичными отходами своей жизнедеятельности. Иначе трактовать его приезд я не могу. Честно скажу, отболело и прошло, возможно, глубоко внутри сидит обида, но не более того. Этот вопрос я проработал с психологом в центре, где нахожусь на лечении. Такие специалисты нужны и именно квалифицированные, ведь не всем везет после аварии встать. Не каждый принимает тот факт, что больше не сможет бегать, кататься на роликах и самокате, покорять волны. Многие теряются, когда понимают, что потеряли всех своих друзей, а кто и родных. У кого-то натурально едет крыша, кто-то пытается покончить с жизнью, потому что не видит ее, не видит своего будущего.

О том, что отец приехал ко мне в гости, сообщает лечащий врач, который внимательно смотрит на мою реакцию. Он на данный момент решает важный вопрос – допускать эту встречу или оставить все как есть?

Я делаю отличные успехи, могу самостоятельно стоять некоторое время, проходить несколько шагов с опорой, но о чем-то большем говорить еще рано. Месяц, как говорит Матвей Сергеевич, еще пройти должен. Но вот стрессы, которые мне нежелательны, могут все усугубить.

– Я с ним поговорю, – отвечаю спокойно, с радостью отмечая, что внутри меня ничего не трясется и не волнуется. Там просто пусто. Все чувства, начиная от радости и заканчивая гневом, похолодели к этому человеку.