Если старшего инспектора не смогла остановить пуля, то вот это, возможно, и остановит.
Однако теперь перед мысленным взором Гамаша возникло другое лицо. Молодое. Жаждущее присоединиться к ним. Но снова получившее отказ. Ее опять отправили в подвал. Где она мониторила все. Слышала все. Видела все. Все записывала.
И все помнила.
Глава двадцать шестая
– Передай привет Рейн-Мари, – сказал Эмиль.
Они с Гамашем стояли у двери. В «вольво» Гамаша уже лежали его чемодан и разные угощения от Эмиля для Рейн-Мари. Печенье от Пайяра, паштет и сыр от Ж. А. Муасана, шоколад из женского монастыря, продающийся в магазине на рю Сен-Жан.
Гамаш надеялся, что большинство всего этого доедет до Монреаля, хотя некоторые сомнения на этот счет у него и Анри все же были.
– Непременно. Наверно, я вернусь через несколько недель, чтобы давать свидетельские показания в суде. Впрочем, у инспектора Ланглуа есть все необходимые доказательства.
– К тому же и признание помогло, – с улыбкой сказал Эмиль.
– Да.
Гамаш оглядел дом. Они с Рейн-Мари много лет приезжали сюда после отставки Эмиля и его возвращения с женой в Квебек-Сити. После смерти Алисы они стали приезжать чаще, чтобы Эмиль не оставался один.
– Вот, думаю продавать дом, – сказал Эмиль, видя, как оглядывается Арман.
Гамаш повернулся к нему, помолчал.
– Да, дом большой.
– Ступеньки становятся все круче, – согласился Эмиль.
– Мы всегда вам рады, вы это знаете. Переезжайте к нам.
– Да, я знаю, merci, но, пожалуй, я останусь здесь.
Гамаша это не удивило. Он улыбнулся:
– Знаете, я подозреваю, что Элизабет Макуиртер испытывает те же чувства. Трудно жить в большом доме одной.
– Правда? – спросил Эмиль, глядя на Гамаша с нескрываемым подозрением.
Тот улыбнулся и открыл дверь:
– Не выходите на улицу – холодно.
– Не такой уж я хлюпик, – отрезал Эмиль. – И потом, я хочу попрощаться с Анри.
Услышав свое имя, пес посмотрел на Эмиля, выставив вперед уши и насторожившись: а вдруг речь идет о чем-то вкусненьком? И он не ошибся.
Тротуар только что очистили от снега. Перед рассветом буря прекратилась, и солнце поднялось над безупречно белым ландшафтом. Город сиял, свет отражался от всех поверхностей, создавая впечатление, что Квебек-Сити сотворен из кристаллов.
Прежде чем открыть дверь машины, Гамаш взял горсть снега, слепил снежок и показал Анри. Пес заплясал, потом остановился, напружинился, готовясь к прыжку.
Гамаш подбросил снежок в воздух, и пес подпрыгнул, нацелившись на снежок: вот теперь уж он его точно поймает и тот останется целехоньким у него в пасти.
Снежок упал, и Анри ухватил его, сомкнул челюсти. Когда он приземлился на все четыре лапы, у него в пасти был только снег. Опять.
Но Гамаш знал, что Анри не прекратит попыток. Пес никогда не оставит надежду.
– Так все-таки что за женщина оказалась в гробу Шамплейна?
– Я думаю, какая-нибудь больная из сумасшедшего дома Дугласа. Почти наверняка умерла естественной смертью.
– Ну хорошо, он сунул ее в гроб Шамплейна, но что он сделал с самим Шамплейном?
– Вам уже известен ответ на этот вопрос.
– Откуда? Да и стал бы я спрашивать, если бы знал.