– Цыгане торговали своими женщинами? – без всякого выражения спросил Наганов.

– Да… да как вы смеете?! – взвилась Нина. – Без согласия самой певицы никто и никогда!.. Впрочем… – Она вдруг остыла так же внезапно, как и загорелась. По ее лицу скользнула тень. Нина села, запрокинула голову на спинку кресла. Глухо сказала: – Впрочем, разговор наш бессмыслен. Вы хотели меня видеть – и я здесь. Вы – власть, сила, у меня же нет никакой защиты. Делайте, черт возьми, что хотите, только поскорей. Надеюсь, потом, товарищ Наганов, вы меня отпустите домой. Мои девочки плакали, когда меня забирали. У них, кроме меня, никого нет. Они не могли догадаться, что вы просто хотите позабавиться со мной.

Нина закрыла глаза. Она не блефовала: сил действительно больше не было. Исчез, испарился страх, пропало даже отчаяние. Тяжкое безразличие навалилось сверху, как отсыревшая перина. В горле стоял горький комок, и в голове билась лишь одна мысль: только бы поскорей…

Рядом было тихо. Тишина тянулась минуту, две, три. В конце концов Нина открыла глаза. Наганов все так же сидел за столом напротив нее, неподвижный, как каменное изваяние. Взгляда он не поднимал. Озадаченная Нина в упор посмотрела на него. Он, казалось, не чувствовал этого.

– Вам нравится мучить меня? – шепотом (мешал вставший в горле ком) осведомилась Нина. – Отчего вы молчите?

– Мне… Я вовсе не хотел вас мучить, – хрипло отозвался он. Голос его вдруг сорвался, и Наганов довольно долго откашливался в кулак, прежде чем продолжить. – Я не думал, что… Простите меня.

Ошеломленная Нина молчала. На миг ей показалось, что мраморная Артемида в темном углу заговорщически подмигивает ей из-под комиссарской фуражки.

– И напрасно вы думаете, что у вас нет защиты. – Наганов встал, широкими шагами прошелся по комнате вдоль стены, все еще не глядя на Нину. – Вы правы… моя должность вовсе не допускает такого… такого обращения с подследственными, и вы можете подать жалобу наркому…

– Полагаете, она будет рассмотрена? – холодно спросила Нина.

– Обязательно. Особенно принимая во внимание ваше происхождение, – без улыбки сказал Наганов. – Тем более что вы и подследственной никогда не были. Так что вы вправе жаловаться… и вы, конечно, свободны. Подождите, я вызову для вас машину.

– Не стоит, я доберусь сама. – Нина поспешно встала. – Всего хорошего, я помню, где выход, прощайте…

– Вы сошли с ума, гражданка Баулова! – Наганов вытянул руку, загораживая ей дорогу. – В Москве полно бандитов!

– Это ничего, я…

– Ничего? – Он наконец-то посмотрел на нее, и снова Нина вздрогнула от взгляда этих светлых глаз. – А репутация как же? Кстати, могу я что-то сделать, чтобы… – Он не договорил. Но Нина поняла и невесело усмехнулась:

– Ну, теперь разве что на мне жениться, товарищ Наганов.

– Я готов.

В старой библиотеке графов Ворониных повисла тишина. Треснул фитилек в лампе, всплеск света выхватил из темноты насмешливую Артемиду, но Нина больше не смотрела на нее.

– Максим Егорович, вы шутите? – одними губами спросила она, зачем-то держась обеими руками за край стола. – Это глупо…