Я буркнул:

— В малых дозах он вроде бы даже полезен…

Он широко улыбнулся.

— В малых дозах он полезен в любом количестве, так будет сформулировано! Эта отрава настолько хороша, что будут написаны трактаты о его пользе, вот увидите.

— Увижу, — подтвердил я нехотя, а он по моему лицу, похоже, понял, что я в самом деле видел или читал подобное, человек всегда находит себе оправдание, улыбнулся с великим самодовольством.

— А вы прекрасно справились, сэр!

Я спросил с настороженностью:

— Вы о чем?

— К вам являлись ангелы Акадриль и Энревиль, — произнес он. — Оба с неба звезд не хватают, хотя и не самые глупые. Сейчас они по разные стороны баррикады…

Я сказал мрачно:

— Какое, к черту, прекрасно? Я не стал даже пытаться что-то решать, осознав, что при всей моей самоуверенности там для меня непаханое поле. Соотношение вины и адекватного наказания… там не только черт ногу сломит, но и его хозяин!

Он улыбнулся, подставил бокал под возникающую над хрустальным краем коричневую струю коньяка.

— Это вы правы, хитрый мой друг. Тем более что там не только нет ясности, но и быть, в принципе, не может. Все зависит от того, кто трактует. И даже от того, как и чем пообедал перед тем, как идти на суд.

— Ну вот…

— В вашем решении увильнуть и была прекрасность, — заверил он. — Вы еще не поняли, сэр Ричард?

Я спросил с подозрением:

— А что я должен был понять? Это было что-то не то, что я видел?

— То, — заверил он. — Они в самом деле не могут решить, куда отправить того героя. Доводы «за» и «против» абсолютно уравновесили друг друга. Но вашим решением они бы только решили свою проблему, зато создали бы для вас проблему посерьезнее…

Я напрягся.

— Какую?

Он сказал наставительно:

— На мой взгляд, присутствовала, так сказать, проверка, хотя и в не слишком явном виде. Нет, если хотите, даже, точнее, настоящая провокация. И очень опасная. Даже не знаю, было это задумано заранее или так получилось, но вы в ловушку не полезли. Это у вас трусость или осторожность?

— Мудрость, — огрызнулся я. — Что, трудно поверить? Мне тоже, если уж честно. Как я понимаю, чью бы сторону ни взял, другую восстановил бы против?

— Разумеется…

— А так пока что меня никто не трогает.

Он покачал головой.

— Нет-нет, это все пустяки. Провокация намного глубже и серьезнее! Чью сторону выбрали бы, это важно, но не самое важное. Важнее сам факт, что беретесь за такие вопросы. Это показало бы, что занеслись слишком высоко в своем самомнении и оценке своей личности.

Я посмотрел на него исподлобья; у него странное выражение, словно готов утопить меня в дерьме, но не даст это делать другим.

— Это восстановило бы против меня тех и других?

— Абсолютно верно, дорогой друг. И даже третьих, которые выше и важнее.

Я не стал огрызаться, что я не его дорогой друг, он тут же упрекнет, что шуток не понимаю, это же такой оборот речи, ни к чему не обязывающий, а он смотрел с улыбкой, словно читает, как в детской книге с картинками, мои примитивные эмоции и простенькие мысли.

— Почему так? — спросил я угрюмо. — Разве светлые не на моей стороне? В смысле, не на стороне человека?