После этих событий недовольная продвижением дела примирения и полнейшим равнодушием к требованиям Зьема американская делегация несколько дней отказывалась принимать участие в заседаниях. Так как «президент Южного Вьетнама» оставался в подвешенном состоянии – его не признала ни одна страна мира, кроме США, а по решению конференции вся работа по организации референдума в Южном Вьетнаме падала на Вьетконг и Хина, Зьем же словно не существовал. На сороковой день конференции все ее участники наконец собрались на заключительное заседание, и 29 декабря 1953 года было одобрено: четыре соглашения о прекращении огня между французами, Вьетконгом, Патет Лао, Кхмер Исарак и правительством Сианука; три соглашения об упомянутом выше политическом статусе Южного Вьетнама, Лаоса и Камбоджи; и Заключительная декларация Парижской конференции. Но делегация США отказалась поставить свои подписи под Заключительной декларацией и огласила две односторонние декларации – от имени США и от имени правительства Нго Динь Зьема, в которых выразила несогласие с итогами конференции. Также с односторонней декларацией о территориальных претензиях к Южному Вьетнаму или будущему единому Вьетнаму выступила камбоджийская делегация Сианука. Все эти три декларации были прочими участниками конференции отвергнуты…

Подписанные соглашения, в частности, предусматривали проведение в Южном Вьетнаме референдума после двухлетнего переходного периода – в декабре 1955 года, и создание трехсторонней Международной комиссии по контролю для наблюдения за реализацией упомянутых соглашений. Тем временем США уже полным ходом вели подготовку к интервенции во Вьетнам. В американском государственном департаменте полагали, что, борясь против коммунизма во Вьетнаме, США предотвращают будущее нападение на Австралию…

Несмотря на уход французов из Индокитая, Парижская конференция не принесла этому региону долгожданного мира, а ее положительные результаты в основном остались на бумаге. Тем не менее она стала важной дипломатической победой ДРВ и СССР.

Иван Антонович Ефремов.

Член-корреспондент АН СССР

и будущий писатель-фантаст

Что ж, вот он и вошел в Академию Наук СССР… Чего там, в другой истории, так и не добился. И были поздравительные телеграммы и устные поздравления от друзей, знакомых и коллег – искренние и не очень, и просто дежурные. Награды и звания никогда особо не волновали Ивана Антоновича, но он знал, что, став членом-корреспондентом, действительно сможет принести науке больше пользы. Хотя бы доделав то, чего не успел ТАМ, дописать те книги, что остались не оконченными, а то и не начатыми, а только запланированными. А таких не так уж и мало.

Обязательно нужно написать вторую часть «Тафономии», посвященную мезозою и кайнозою (первая часть касалась палеозойской эры) – это будет весомый вклад нового члена-корреспондента в развитие палеонтологии и геологии… Затем – научно-популярную книгу о палеонтологии, где рассказать понятным всем языком, что наука о древних костях может быть и полезной и интересной. Может быть, эта книга когда-нибудь попадет в руки каком-нибудь молодому человеку – и сыграет ту же роль, как для него самого встреча с академиком Сушкиным, после которой восемнадцатилетний выпускник мореходной школы Иван Ефремов, прежде мечтавший стать капитаном дальнего плавания, вернулся с Дальнего Востока в Ленинград, чтобы поступить в ЛГУ и выучиться на палеонтолога. Наверное, будут и другие научные труды, благо теперь у него есть большая фора во времени – и помощь ордена «Рассвета» в немедленном издании, отчего бы не воспользоваться, если не для себя, а для науки? То, что уже было им написано там, – здесь переработать и отредактировать. А образовавшееся свободное время потратить на написание того, что там – не успел.