Старый епископ покачал головой, глядя на город вокруг.

«А чего, блядь, они еще ожидали?»

Компания направилась по оживленным улицам к Мосту Законов, затем пересекла Мост Господ, прошла под триумфальной аркой и вышла в людный двор. На юге расположилась Гранд Базилика – величайший собор Годсгрейва. Витражные окна, отшлифованный мрамор, арки и шпили, освещаемые тысячей аркимических сфер в тщетной попытке прогнать ночь. За базиликой маячил один из десяти боевых ходоков Годсгрейва. Механический гигант из железа олицетворял итрейского солдата, молчаливо несущего вахту над городом. Но сейчас он был отключен – древние стражи использовались только в случае крайней опасности.

В центре двора стояла статуя всемогущего Аа, окруженного верующими. Всевидящий высился в пятнадцати метрах над землей, его обнаженный меч был поднят к горизонту, на ладони покоились три горящих сферы. Во время Резни в истинотьму Мия превратила это изваяние в щебень, но Скаева приказал восстановить его, выделив средства из собственной казны.

Ведя свой отряд по улицам, старый епископ заметил бесчисленное количество легионеров и люминатов в латах из могильной кости и багровых плащах. На мостовой толпились гуляки в прекрасных масках – такие пестрые, яркие и, о, до чего громкие. Но в воздухе чувствовалась странная зябкость. Казалось, весь город был на взводе. Меркурио мог поклясться, что даже тени выглядели немного темнее, чем обычно.

Старый Клинок и его товарищи быстро и бесшумно продвигались вперед, Меркурио так проворно лавировал в толпе, что Сидоний и Мечница едва за ним поспевали. Несмотря на растущее волнение, старик впервые за долгое время ощущал себя по-настоящему живым. Его колени почти не болели, руки казались сильными, хватка – крепкой. Это напомнило ему о былых переменах, когда он был молод. Клинок на поясе. Глотка, которую нужно перерезать, или барышня, которую нужно обольстить. Весь мир был у его ног. Он не знал, чего ждать от этой ночи, или чем закончится эта история. Но Меркурио дал Мие клятву, и видит Черная Мать, он намеревался ее исполнить. Этим он был ей обязан.

Впереди уже виднелся Хребет, Сенатский Дом, Великая библиотека, а также Железная Коллегия и залы итрейской власти, вырезанные внутри. Вокруг них высоко поднимались в ночное небо шестнадцать костяных башен – Ребра Годсгрейва. Слева находилось первое. Самое величественное из них. У основания сгрудились здания поменьше, прекрасные сады ограждал изысканный забор из кованого железа и известняка. Меркурио увидел, что широкие передние ворота открыты, но их охраняли десятки люминатов с пламенными солнцестальными клинками.

Старик остановился у тележки с сахарной ватой на людном углу и попросил юную продавщицу дать ему четыре клубничных. Девушка улыбнулась ему из-под маски-домино и начала накручивать пышную сладость на длинные ивовые палочки. Меркурио молча ждал, поглядывая на первое Ребро напротив. У ворот выстроились роскошные кареты костеродных, откуда выходили потрясающие донны и симпатичные доны, который после быстрой проверки документов пропускали на территорию.