В небе в очередной раз вспыхнул фейерверк – шум и свет должны были спугнуть Мать Ночи и прогнать обратно за горизонт. На улицахвозле каналов слышались крики и радостные вопли жителей. Поместье Друзиллы находилось в центре района костеродных, так что плыть до Ребер было недалеко. Но каналы были заполнены лодками всех размеров и форм, а улицы выглядели даже более оживленными. Все таверны и пабы были забиты кутилами, в воздухе звенела музыка и смех, пьяные выкрики и сердечные клятвы. Люди, проплывавшие мимо на гондолах, желали им скорейшего окончания истинотьмы и веселого Карнавала. Спрятав лицо за украденной пунчинелло, епископ Годсгрейва кивал и отвечал тем же, а тем временем его старое сердце бешено билось в груди.

Что стало с Мией?

Каковы их шансы без нее?

И если Мия все же преуспела в Короне Луны, кем она стала?

– Надеюсь, ты уверен, Меркурио, – пробормотал Адонай.

– Уверен, – отрезал старик.

– Ежели ты отправишь меня в веселый сугон за сес…

– Я был епископом этого города почти год, – яростно зашептал он. – И до этого пятнадцать лет добывал сведения для Церкви из своей лавочки. Мои глаза повсюду. Скаева никуда не увозил Мариэль из первого Ребра. Она заперта где-то в его владениях.

– Йоннен тоже? – спросил Сидоний.

– Еб вашу мать, да! Мальчишка с отцом.

– Значит, чтобы вернуть его, нам нужно убить отца, – пробормотала Мечница.

– Ты шутишь, что ли? – поперхнулся Меркурио. – Мы бы не смогли устроить это чудо даже без учета божьей крови! Но каждую истинотьму Скаева устраивает в своем палаццо традиционный бал. Там соберутся все сливки общества. Сенаторы, преторы, генералы, верхушка костеродных. Если будем осторожными, нам удастся проникнуть внутрь незамеченными. Йоннен – девятилетний мальчишка. Рано или поздно его отправят спать. Мы дождемся в темноте и похитим его из люльки.

– Мариэль не менее важна, чем отпрыск Скаевы! – возразил Адонай.

– Мы будем действовать осторожно, пока не заберем мальчишку. Затем мы с тобой быстро освободим Мариэль, а тем временем Сид и Мечница доставят Йоннена в безопасное место.

– Не для того я здесь, дабы братца Вороны вызволять, Меркурио, – огрызнулся Адонай. – Нам не ведомо, выжила ли Мия в Короне. Я здесь токмо для сестры любимой, не более.

– Мы не уйдем без ткачихи, – заверил Меркурио. – Даю тебе слово. Но в этой команде только один капитан, Адонай. На этом корабле я раздаю приказы.

– На лодке, – буркнула Мечница с носа гондолы.

Меркурио устало вздохнул.

– Развелось этих критиков.

Они причалили к людной пристани неподалеку от Форума. На юге возвышались Ребра, гигантские могильные кости тянулись высоко в ночь. В полости между ними обустроилось костеродное население города. Их общественное положение определялось близостью к первому Ребру, где традиционно проживали члены Сената и консул, пока пребывали у власти. Но благодаря своей сетки связных Меркурио знал, что за последние две недели Скаева приказал освободить верхние апартаменты, и члены Сената переселились обратно в свои палаццо в костеродном квартале; по всей видимости, император Итреи никого не потерпит над собой в новом миропорядке. До старика также дошли более тревожные слухи. Молва о тенях, закравшихся в метрополис еще до наступления истинотьмы. Разговоры о диссидентах – мужчинах и женщинах, – которые просто исчезали по неночам, и больше о них ничего не слышали. Известия о роспуске Сената, о железных кулаках в бархатных перчатках. Меркурио и так понимал, что наступят тяжелые времена, если наделить обычного человека абсолютной властью. Но наделить ею такого человека, как Юлий Скаева, человека, погрязшего в убийствах и жестокости, а ныне разбухшего от силы и злобы убитого бога…