— Я считаю, что каждый в этом мире, или в другом, должен набивать свои шишки самостоятельно. Тем более это его вина, что не смог найти отведенное для этих дел место, — с задумчивым интересом произнес Михаил. — Сейчас папу вспомнит!
«О мой бог!» — орал Антоний, бегая вокруг зарослей. «Боже!!!» — причитал он, поскальзываясь на размокшей земле. «Пресвятая дева Мария!» — ныл он, а Михаил покачал головой, отворачиваясь в сторону.
— Святой Петр, а Вы как считаете?
Петр ничего не ответил, сделав вид, что плохо слышит братьев, продолжая натирать замок от Райских врат.
— Как же все чешется и горит! Чешется и горит! — скакал я по двору, от того, что начинал чесать нижняя часть тела горела ещё больше, — Где здесь вода? Воды-ы-ы-ыы-ы! Боже! Исцели меня! Это скверна!
— Вот так и становятся Святыми мучениками! — глубокомысленно изрек Михаил, внимательно наблюдая за тем, как Антоний пытается ползком и рывками вырваться из зарослей крапивы со спущенными штанами. — Прошел бы глубже, и я более чем уверен, мы с братом встретились снова. Мне кажется, что у него аллергия на крапиву.
— Святой дух!!! — вопил Антоний, глядя прямо на небо, страдальческим взглядом — О, все святые угодники! О, святые великомученики!
— Да, еще немного и отмучается. Немного слабоумные, и чуть-чуть отважные всегда становились примерами для других, — задумчиво добавил Гавриил, периодически отвлекаясь на крики Антония: «Аааа-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Все от дьявола это! От Дьявола!» — доносилось душераздирающее откуда-то снизу.
— Как ты думаешь, Гавриил, он догадается выйти из зарослей крапивы? — пригибаясь через облако задал вопрос Михаил младшему брату, — Или уже просить Святого Петра отворять ворота?
Святой Петр поднял глаза, осматриваясь по сторонам и еще усердней натирая замок. «Надобно еще один повесить!» — пробурчал привратник рая. — «А то ты ему «куда пошел! Тебе в ад за грехи твои», а он тебе индульгенцией тычет!»
— Погоди, Михаил, он ещё до плюща не добрался, — с ехидным смехом отозвался Гавриил, наблюдая за попытками Антония перепрыгнуть заросли крапивы, — Но вот чувствую, что сейчас таки доберется. Нет… Вылез все-таки.
Все опухло и дико чесалось. Дьявольский огонь пожирал мои члены, заставляя мучительно и позорно стонать. Ну ничего! Вера моя крепка! По всему телу пошли огромные волдыри, а любое прикосновение вызывало адскую боль. Я ничего другого не придумал, кроме как кататься по мокрой от дождя траве, расчесывая все и молясь. За этим занятием меня и застала ведьма. Я лежал на траве, почесывая руку, как вдруг увидел ее взгляд, полный недоумения. Рыжие волосы, верно подарок самого дьявола, нависали надо мной, а белая, греховная плоть была затянута шнурами и вздымалась.
— Эээ-э-э-э-э-э, а что это ты делаешь? — обеспокоенно поинтересовалась Софа, пока я с наслаждением расчесывал ноги. — Что произошло? Ты почему в таком виде?
Ну, ведьма! Ну я тебе сейчас покажу! Сейчас вот только штаны надену! Погоди у меня!
— Это все ты виновата! И трава твоя ведьминская! — орал я на нее, пока нечестивица пыталась помочь мне подняться с травы, — А ну прекрати! Не лезь ко мне! Только хуже сделаешь своими дьявольскими припарками! Не прикасайся! Руки свои нечестивые убери!