Склонив голову набок, темнокожий внимательно разглядывал странного посетителя, очевидно, прикидывая, на сколько тянет его предложение.

– Вы меня озадачили, сэр.

– Как тебя зовут?

– Чак, сэр.

– Слушай, Чак. Я человек не болтливый. Наш договор останется между нами. Никто не узнает о твоем участии в моих проблемах. Час, другой тебя не обременят, а выгода немалая. Договорились?

В подтверждение своих слов, Элжер достал деньги и отсчитал две двадцатки и две пятерки. Денежные знаки обладают магической силой: кому как не ему было знать об этом, расходы на взятки всегда превышали гонорар.

– О'кей, сэр. Вы мне кажетесь порядочным человеком.

Элжер не стал ему перечить, тем более, что в последние дни ему никто такого не говорил. Он вернулся к машине и притащил акваланг, который окончательно убедил Чака, что этот джентльмен и впрямь искатель приключений.

Элжер получил все, что просил: двухместный глиссер с мощным мотором, бинокль, якорь с удлиненным тросом, а также несколько пластиковых пакетов разных размеров.

Постарайтесь не задерживаться. Через час солнце зайдет за горизонт. Без солидного опыта трудно вернуться в гавань.

– У меня есть такой опыт, Чак. Не один мешок с золотом поднят мною со дна морского.

Парень рассмеялся, показав красивые белоснежные зубы.

– Не очень-то на вас похоже. Но где же водолазный костюм?

– Не выношу резины на теле. Я привык чувствовать себя свободно.

– На глубине холодно.

– Меня всю жизнь окружает лед.

Элжер завел мотор и глиссер помчался, рассекая волны.

Возле берега на рейде стояло семь яхт, не претендующих на звание седьмого чуда света. Но чем дальше лодка удалялась от берега, тем внушительнее выглядели встречавшиеся ей на пути плавучие красавцы, – холодные, равнодушные, одинокие, они походили на паству, брошенную своим наставником на произвол судьбы.

Белокрылый «Орегон» тихо покачивался на волнах на значительном расстоянии от гавани. Элжер сбросил скорость, прошел мимо величественного судна в сотне ярдов и застопорил ход, отдалившись от него еще ярдов на триста. Глядя в сильный бинокль, Элжер не заметил на верхних палубах яхты никакого движения. Казалось, она вымерла. Неплохо было бы, чтобы он остался незамеченным.

Элжер сбросил якорь и удобно устроившись на дне лодки, приступил к более подробному наблюдению. По верхней носовой палубе разгуливал паренек с крутыми плечами, его матросскую форму без нашивок портил пояс с револьвером. Тут же, в шезлонге, сидел офицер и читал газету. На корме двое мужчин в штатском облокотившись на поручни, мирно беседовали – это было видно по их неторопливым жестам. Каковы эти ребята в деле, на глазок не определишь. Сколько человек в каютах, тоже неизвестно, так что рассчитывать на беспрепятственное проникновение в сердцевину стилловского гнезда не приходилось. Элжер знал на что идет с той самой минуты, когда принял столь опасное решение. Даже клуб «Орфей» казался пустяком в сравнении с плавающим орехом со стальной скорлупой.

Багровое солнце проваливалось за горизонт. Больше не стоило выжидать. Раздеваться Элжер не стал. У него не было уверенности, что удастся вернуться в лодку. Костюм высохнет быстро. Он лишь позаботился о конверте Хотчера, – упаковал его в пластиковый пакет и сунул в ботинок. Свой револьвер и оружие, унаследованные от охранника «Орфея», Элжер также распихал по пакетам. Акваланг был тщательно проверен и надет на плечи. Пора. Элжер сел на край глиссера и откинулся назад.