Он прикрыл глаза, протянул руку и нажал кнопку магнитофона, стоявшего на полу под креслом. Запись на кассете звучала всегда одна и та же: Фредди Меркьюри. Великие хиты. Фредди — тот, кто понял бы его без глупых объяснений. Обаятельный и загадочный Фредди — словно принц в изгнании.

Группа «Queen» ничего не значила без Фредди, без его божественного голоса. С тех пор как он умер, мир опустел. Навсегда.

В комнате зазвучала «La Japanaise» — японская песенка-дуэт. Голоса Фредди Меркьюри и несравненной Монтсеррат Кабалье переполняли его сердце. Он вздохнул. Из мглы воспоминаний выплыло знакомое лицо.

Брат. Его старший брат, Василий Верховцев, ничего не смысливший ни в творчестве Мастера, ни в духах, ни в хорошей кухне, ни в театре. Но взамен у него имелось одно драгоценное качество: он умел делать деньги. Из всего делать: из металлолома, удобрений, «ножек Буша», бензина, финансовой нестабильности, воздуха.

В 1986 году он начинал в затхлой и грязной конторе по переработке вторсырья в Свиблове, а спустя всего восемь лет, к началу 1994 года, у него уже были собственные пароходы, акции, магазины, кирпичный завод, два особняка в Москве и на побережье Финского залива, вилла в Испании и солидный счет в швейцарском банке. Василий работал как вол, вкалывая по двадцать три часа в сутки.

Пока его младший брат искал свои собственные пути в искусстве и жизни, исследовал творчество Мастера, играл на любительской сцене, сопереживал и не сопереживал чужим страстям из зачитанных до дыр пьес, Василий становился одним из самых богатых людей России.

Младшего брата он тщетно пытался пристроить к какому-нибудь бизнесу. «Ты бы делом, что ли, занялся, Игоряша, — говаривал он в минуты их редких встреч. — Хочешь поруководить парфюмерной фирмой? Там нужны только твой лоск и наша фамилия. Остальное — забота менеджеров». Но младший брат отказывался: «Я люблю аромат духов. Меня абсолютно не интересует их стоимость. Мне больше нравится вдыхать, чем торговать ими».

Верховцев-старший только морщился, жеманство брата Игоря начинало действовать ему на нервы. Однако он терпел. Он любил брата и привык опекать его во всем. Их родители погибли в автокатастрофе, когда ему только-только исполнилось восемнадцать, а младшему, Игорю, двенадцать лет. И на долгие годы Василий заменил ему и отца и мать: кормил, одевал, давал возможность учиться. А сам работал, работал, работал, делая деньги из всего, что попадало в поле его зрения.

Как-то они сидели в этом самом доме, где сейчас на втором этаже помещалась комната, освещенная электрическим солнцем, смотрели на искусственный огонь в камине, и Верховцев-старший сказал:

— Игорь, через два месяца я женюсь.

— Да? — Младший брат мягко улыбнулся.

— Ты не хочешь спросить, на ком?

— Нет. Я хочу спросить: зачем?

— Затем, что мне нужен сын, который продолжит мое дело.

— А если родится дочь?

— Мне тридцать девять. Я могу с женщиной столько раз, сколько необходимо, чтобы у нее родился сын.

— Она будет у тебя вечно беременной, Васенька.

На этом их разговор окончился.

А через месяц, в феврале 1994 года, Василия Верховцева застрелили в подъезде дома его любовницы, которая уже шила себе свадебное платье, собираясь в самом скором времени стать его женой. Верховцев получил пять пуль: в живот, шею, грудь. Шестой, контрольный, выстрел сделали ему уже мертвому в голову.