Мимо прошел Костюм. Спускаясь с небес при помощи алломантии, он выглядел куда более грозным, чем когда стоял на ступенях храма, одетый в теплое, как того требовала погода.

— Мой брат мертв? — спросила Тельсин, отвлекаясь от разговора с группой инженеров, который вела неподалеку.

— Да, — ответил Костюм. — Хотя я встретил коротышку.

— Ты убил его?

— Отвлек. Я подумал, ты захочешь увидеть то, что мне удалось найти. — Костюм протянул нечто, блеснувшее в лучах мощных прожекторов, которые установили их люди. Два серебристых наруча. — Внизу, оказывается, располагается потайная комната, Секвенция. И, ха-ха, вот какая в ней содержалась тайна.

Растолкав ученых, Тельсин поспешила к Костюму. С благоговением взяла наручи.

— Они не действуют, — заметил Костюм.

— Что ты имеешь в виду?

— Думаю, они потеряли свои свойства. Резервы исчерпаны.

— Но они ведь даруют и алломантию. — Тельсин надела наручи, махнула охраннику, который бросил ей флакон с металлами, и с нетерпением его осушила.

— Ну? — спросил Костюм.

— Ничего.

«Приманка», — подумала Мараси. Как стеклянный ящик и пустой пьедестал… да, это тоже была приманка. Теперь она понимала, зачем Ваксиллиум делал измерения.

Ваксиллиум. Такого не могло случиться, чтобы он…

Нет.

Что ей делать? Не сражаться, нет. Думать! Эти Браслеты являются приманкой. Вторым фальшивым слоем, который должен был сбить с толку непрошеных гостей.

Так где же настоящие?

Свечи в темной комнате.

«Еще одна приманка, — подумал Вакс. Мысли его путались. — Наручи были слишком безупречны, прямо как в преданиях. Их тут оставили, чтобы нас обмануть».

Как символы старого врага Вакса, нарисованные на двери особняка. Предназначенные для того, чтобы отвлечь. Задержать.

«Это место построили для Вседержителя, — размышлял Вакс. — Те ловушки… дурацкая затея. Что, если бы он все-таки попался в одну из них? Весь этот храм просто обязан быть приманкой».

Ну и что же из этого следует? Существует еще один храм? Или Браслеты и впрямь спрятаны в какой-нибудь пещере?

Он уже почти ничего не видел. Уэйн держал его за руку, по лицу друга струились слезы. Все тускнело. Холод… надвигался… словно тьма…

«Нет, — подумал Вакс. — Они должны быть где-то здесь. И я должен был их найти. Должен был их узнать…»

Они были.

Они были здесь!

Вакс ахнул и широко распахнул глаза, пытаясь заговорить. Уэйн сжал его руку так, что побелели костяшки.

Он ничего не почувствовал.

Нагрянула тьма, и Вакс умер.

Вакс затих.

Уэйн отпустил его обмякшую руку. Захотелось остаться здесь навсегда. Смотреть в пустоту, как те типы, что сидели рядами поблизости, — те, кого не раздавило. Сидеть и стать ничем.

За всю жизнь лишь один человек поверил в Уэйна. Лишь один человек его простил и поддержал. С точки зрения Уэйна, все прочие представители этого проклятого вида могли сгореть и обратиться в пепел. Он их всех ненавидел.

Но… что бы сказал Вакс?

«Он меня бросил, ублюдок», — вытирая слезы, подумал Уэйн.

В тот момент он и Вакса ненавидел. Впрочем, любовь Уэйна к нему оказалась сильнее ненависти. Он зарычал и с трудом поднялся на ноги. У него не было оружия — дуэльные трости он выронил наверху.