Через десять минут, узнав от меня новость, сотрудники пришли в недоумение.

— Ну, вообще… — обронила Попова.

— Мда. Компот с фрикадельками… — протянула Люба.

— Наверное, кто-то ошибся… — предположила Женя. — В лаборатории могли пробирки перепутать.

— Случается такое, — согласилась Буль. — Кстати, от всей души не советую никому сдавать кровь в местах с вывеской: «Все исследования за десять минут». Но у клиники, где Беатриса стала донором, очень хорошая репутация, я их главного врача знаю, мы на одном курсе учились. Не тот Семен человек, чтобы у себя дураков, лентяев и пофигистов держать. Уверена, у него там все четко и аккуратно.

— Тогда просто обалдеть, — выдохнула Аня.

Через три дня вся бригада, включая Евгению и примкнувшего к нам Ивана, сидела в переговорной. Вместе со всеми там находился Потап, который сильно нервничал.

— Зачем вы меня вызвали? — спрашивал он. — Почему просили ничего не сообщать маме? Какая-то очень плохая новость?

— Скорее, странная, — ответила я. — Помните, ваша жена совершила благородный поступок — стала донором костного мозга для девочки, дальней своей родственницы?

— Да, помню. И что? — удивился Потап. — Беатриса сострадательный человек. Я сначала возражал против операции, но супруга меня уговорила.

— Малышка жива? — поинтересовалась Буля.

— Да, — кивнул Потап.

— Встречаетесь с ней? — подхватила разговор Люба.

— Семья живет в Новосибирске, лететь туда далеко, — уточнил Потап, — иногда получаем сообщения, Нора здорова.

— Вы боялись за жену, когда у нее костный мозг забирали? — спросил Ватагин.

— Переживал, — кивнул Потап.

— И поэтому сдали кровь? — наседал профайлер.

Персакис поморщился.

— Нет. То есть да, я стал донором, но не из-за Беатрисы, она прекрасно перенесла процедуру. Меня поставили в идиотское положение. Загнали в угол. Я привез супругу, сопроводил в палату, где подготовка к операции началась. Появились две дамы, давление измерили, из вены кровь на анализ взяли, что-то еще делали, уже не помню, чем занимались. Вдруг одна и говорит: «Потап Александрович, у вас какая группа крови?» Я удивился, но ответил: «Первая. С положительным резусом». Докторица обрадовалась: «Чудесно! Поучаствуйте в нашей акции «Всем надо жить». Вот ваша жена герой, спасает Нору, может, и вы кому-то поможете». Такую речь толкнула! Мол, в России доноров мало, особенно трудно детям костный мозг подобрать. А если я сдам анализ крови, они ее по всем аппаратам прогонят, результаты сохранят, вдруг появится больной, для которого я донором стать смогу… Вдвоем на два голоса так и пели! Все твердили: «Спасете чью-то жизнь».

Потап почесал щеку со шрамом.

— Оно мне надо — идти на операцию ради чужого ребенка? Нет уж, увольте. Но как отказать? Медички прямо прилипли ко мне, как два куска скотча. И Беатрису в пример то и дело ставили: «Ваша супруга совершает сейчас подвиг, дарит Норе жизнь!» А я, значит, получаюсь негодяй и трус. Ну я и сказал им в конце концов: «Ладно, ведите в кабинет».

— Вы молодец! — похвалила Потапа Любочка. — С донорством в России действительно не очень хорошо. Правда, в последние годы ситуация налаживается.