Он сделал знак бунчужному, тот поднял бунчук и стал размахивать им во все стороны. Закачались в ответ все другие бунчуки, раздались звуки труб, рожков и татарских пищалок; загремели литавры, сверкнуло шесть тысяч сабель, и шесть тысяч голосов грянули:

— Иезус, Мария!

— Алла! Алла!

Полки один за другим стали рысью выступать из-за холма.

В лагере Вальдека не были подготовлены к такому скорому приходу гостей, и началась суматоха. Барабаны загремели. Полки повернулись фронтом к реке. Невооруженным глазом можно было уже видеть генералов и полковников, которые мчались к своим полкам. Из центра начали вывозить пушки и наспех поворачивать их жерлами к реке.

Скоро оба войска были друг от друга не дальше чем на тысячу шагов. Их разделяло обширное поле, посредине которого протекала речка.

Еще минута, и со стороны пруссаков показался белый дымок.

Битва началась.

Гетман понесся к чамбулу Бабинича.

— Наступайте, пан Бабинич, наступайте! С Богом! Вон туда! На ту стену! И он указал булавой на сверкавший вдали полк рейтар.

— За мной! — скомандовал пан Андрей.

И, пришпорив коня, помчался к реке. Лошади вскоре летели уже во весь опор и неслись, вытянувшись, как борзые. Всадники, наклонившись к седлам, с воем подгоняли лошадей, которые и так, казалось, почти не касались ногами земли; не останавливаясь, они бросились в реку, которая их не задержала, так как они попали на широкий песчаный брод и помчались всей массой вперед.

Увидев это, полк панцирных рейтар двинулся к ним, сначала шагом, затем рысью, и лишь когда чамбул был на расстоянии двадцати шагов, раздалась команда: «Feuer!» — и тысячи пистолетов направились на нападавших. Белая лента дыма протянулась вдоль строя, и две массы всадников с шумом ударили друг на друга. Лошади при первом столкновении поднялись на дыбы, над головами сражавшихся сверкнули по всей линии сабли, точно молниеносный змей пролетел из конца в конец. Зловещий лязг железа о шлемы и панцири был слышен на другом берегу. Казалось, в кузницах молоты бьют по стали.

В одно мгновение линия изогнулась полумесяцем, так как центр рейтар отступил при первом натиске назад, а оба фланга удержались на местах. Но и в центре строй панцирных солдат не прорвался, и началась страшная резня. С одной стороны строй великанов в стальных доспехах, с другой — серая туча татар, которая напирала, рубила и колола с такой непостижимой быстротой, которую может дать лишь легкость вооружения и навык. Как бывает, когда толпа дровосеков набрасывается на лес мачтовых сосен, слышится только стук топоров и деревья падают одно за другим со страшным треском, так и в строю рейтар один за другим валились на землю блестящие шлемы…

Сабли Кмицицевых татар мелькали перед глазами и ослепляли их. Напрасно иной воин поднимал свой тяжелый меч: не успевал он нанести удар, как меч выскользал уже из его рук, и сам он падал с окровавленным лицом на шею своего коня. И как стадо ос нападает в саду на человека, который захотел стряхнуть с дерева плоды, так люди Кмицица, привыкшие к битвам, бросались очертя голову на неприятеля, рубили, кололи и сеяли кругом ужас и смерть. Они были настолько же искуснее своих противников, насколько опытный мастер искуснее самого сильного мужика, которому не хватает навыка.