— Это тебе, золотко! — погладила Илю по голове Гринель. — Кушай, на здоровье!

— Спасибо! — громко поблагодарила малявка, восхищенно взирая на вкусняшку.

— Кушай! — еще раз сказал Гринель и пошла обратно.

— Гринель! — окликнул ее отец.

— Да? — она приостановилась.

— Бери мужа и приходите, посидим, я вам скажу интересную новость! — предложил отец.

Женщина обвела всех взглядом и покачала головой.

— Нет, Шутник, лучше ты к нам! Где кабинет Гелли еще помнишь? — она лукаво взглянула на него.

Отец задумался на немного, а потом энергично кивнул головой.

— Хорошо! Сейчас раздам указания и приду, хорошо?

Гринель кивнула головой.

— Расставляйте бокалы! — ухмыльнулся отец. Женщина усмехнулась и скользнула на кухню.

М-да, теперь верю, что она была в разведке! Так двигаться — это надо уметь, а у нее, похоже, это получается инстинктивно.

— Так, — прервал мои наблюдения отец. — Раст, не отвлекайся!

Я повернул голову и посмотрел на отца.

— Значит так, — продолжил он, — я задержусь здесь, Зерт, Раст, вы возвращаетесь на постоялый двор. Госпожа магесса, я советую вам сделать то же самое, в городе сейчас для вас может быть не безопасно.

Госпожа Дина кивнула головой, соглашаясь.

— И еще, — не унимался батя, — Раст, с постоялого двора — ни ногой, понял?

Я с неохотой кивнул.

— Зерт, проследи! — отдал отец очередной приказ. Орк тоже кивнул.

— Ну, все, я пошел! — он встал из-за стола и направился к лестнице, ведущей на второй этаж.

— Пап! — окликнул я его. Отец обернулся. — Я не знаю, кто как, но я отсюда не выберусь! Ты вел нас каким-то лихим маршрутом, и я его не запомнил, точнее, — поспешил поправиться я, увидев удивление на лице отца, — я задумался и даже не запоминал его.

Отец неодобрительно покачал головой.

— Ну, я же не предполагал, что ты нас покинешь! — попытался оправдаться я.

Отец нахмурился, окинул внимательным взглядом нашу компанию, тяжело вздохнул и вдруг крикнул:

— Гринель!

Дверь на кухню приоткрылась, и в проеме показалась голова жены хозяина.

— Чего орешь, Шутник?! — немного сварливо осведомилась она.

— Гринель, позор на мою седую голову, — картинно возмутился отец, — но я по привычке вел их нашим путем и представляешь, они его не запомнили!

Он сокрушенно покачал головой.

Гринель усмехнулась.

— И не удивительно! — она полностью показалась из-за двери, встала руки в боки и неожиданно сварливым голосом спросила:

— А забыл, седоголовый, — тут она опять усмехнулась, намекая на сильное преувеличение насчет седины, — сколько раз либо я, либо мой муж, вам с Весельчаком показывали этот маршрут? Так что нечего на людей наговаривать!

— Так мы с Весельчаком в каком состоянии-то были! Мы тогда даже «мама» нормально сказать не могли! — возмутился отец, слегка покраснев. Покраснев?! Вот это да! Бате что, стыдно что ли?!

— Ладно! — закончила дискуссию Гринель и, открыв дверь кухни, крикнула: — Демис!

На ее крик явился парень, на вид лет десяти, со светлыми, явно выгоревшими на солнце волосами, зелеными глазами, и простым, не запоминающимся лицом.

Он вопросительно уставился на хозяйку.

— Проводишь гостей до постоялого двора… — она вопросительно посмотрела на отца.