– Это номер телефона жены. Стоит вам только раз позвонить ей…

Не дав договорить мужчине, пациент преклонного возраста, на вид слабоумный, встревает со своей проблемой:

– Доктор, поменяйте мне, пожалуйста, лекарство. Дело в том, что у меня постоянно в ушах… у-у-у… стоит звон.

Неожиданно к врачу подходит женщина, страдающая манией преследования, и начинает кричать:

– Доктор, а со мной вы не будете разговаривать? Вон тот человек избивает меня, житья не дает. Нет, что вы делаете? Почему вы пинаете меня? Просто словами нельзя сказать?

Врач с привычной улыбкой профессионально утешает больную:

– Когда же я пинал вас? Минутку. Сначала я поговорю с этим господином. Когда у вас начался звон в ушах?

В ожидании женщина громко топает ногами, а на ее перекошенном лице отражаются скорее горе и беспокойство, нежели агрессивность.

Снова открывается дверь, и входит врач, которого она видит впервые.

– Это терапевт.

Это прошептала Хичжу, как-то незаметно оказавшаяся рядом. Очевидно, терапевт состоит в штате, как положено по правилам каждой психиатрической больницы. Он выглядит очень молодо и производит впечатление холодного, но умного человека. Наконец лечащий врач Ёнхе освобождается от больных и, стуча ботинками, подходит к ней. Сама не зная почему, она нерешительно отступает на один шаг назад.

– Поговорили с сестрой?

– Как мне показалось, она ничего не осознает.

– Именно такое впечатление она производит внешне, однако все ее мышцы сильно напряжены. Она не потеряла сознание, наоборот, на чем-то сосредоточена. Если вы заметите, как она реагирует в момент насильственного вывода ее из этого состояния, то поймете, что она абсолютно все понимает.

Врач выглядит искренним и немного напряженным.

– Поскольку для вас она родной человек, возможно, наблюдать за процессом будет трудно. Решайте сами, как поступить, однако, на мой взгляд, вам лучше при этом не присутствовать.

Она отвечает:

– Я поняла. Но… Думаю, все будет нормально.

В коридоре появляется санитар, у него на плечах всем телом извивается Ёнхе. Он направляется в пустую двухместную палату, и она входит туда следом за персоналом, собравшимся для проведения операции. Лечащий врач был прав. Ёнхе ясно все осознает. Ее телодвижения резкие и ожесточенные. С трудом верится, что совсем недавно она тихо лежала, не подавая никаких признаков жизни. Из ее горла вырывается крик. Она с трудом разбирает слова:

– Пусти!.. Пусти-и-и!

Два санитара и медсестра берут Ёнхе, дрыгающую ногами, и укладывают на кровать. Связывают ей руки и ноги.

– Вам лучше выйти.

Это главная медсестра говорит ей, стоящей в смятении, не знающей, что и думать.

– Родственникам тяжело на это смотреть. Выйдите, пожалуйста.

В этот миг Ёнхе переводит взгляд на нее. Крик становится яростнее. Нечленораздельные звуки рвутся из ее горла. Дергаясь связанными руками и ногами, Ёнхе, кажется, хочет вырваться из тисков и броситься к ней.

Она невольно подходит к сестре. Тонкие руки Ёнхе, от которых остались кожа да кости, вздрагивают. На губах выступила белая пена.

– Не… хо… чу!..

Это первые слова, которые вырвались с криком четко и ясно. Крик похож на рев животного.