Так и случилось.

Серв-машины прошли через усеянную обломками зданий площадь, а из окошка ближайшего подвального помещения за ними наблюдали две удивленные, но не сильно испуганные мордочки.

– Куда теперь?

– Вход в бункерную зону через километр.

– Жарковато будет на подступах. Там машины Флота Колоний.

– Другого шанса у нас все равно нет. Будет прорываться.

Фарагней пришел в себя от оглушающей тишины.

Сначала в рассудке промелькнула паническая мысль о ранении или контузии, но нет, похоже, он отделался ушибами в тех местах, где по броне скафандра хлестнули двадцатимиллиметровые снаряды.

Живой…

Надолго ли?… - Тут же пришло сомнение. Пережитого за четверть часа - от начала боя до наступления беспамятства - хватит на всю оставшуюся жизнь.

Он по-прежнему не хотел умирать, цеплялся за болезненные ощущения жизни, но наступившее вокруг затишье оказалось еще более жестоким испытанием для психики, чем неистовая схватка машин.

Когда клокочет бой, нет времени на осмысление происходящего, рассудок тонет в стрессовых ощущениях, но стоит ему утихнуть, как возвращаются мысли, начинается невольный поиск выхода из ситуации…

Его нет.

Говард с трудом поднялся на ноги. Сервоприводы боевого скафандра работали натужно, подсистема диагностики повреждений транслировала на проекционное забрало шлема кинематические схемы, предлагая способы устранения неполадок, но Фарагней не обратил внимания на данные, ему не хотелось вникать в них, какой смысл возиться сейчас с поврежденными приводами усилителей мускулатуры, когда у него остался один путь: обратно к шлюзу, затем вниз, в недра бункерной зоны к одинокой, тоскливой, бессмысленной старости, к запоздалым мукам совести, к пытке добровольного пожизненного заключения…

Я проклят…

С трудом выпрямившись, он побрел меж руин, без цели, без смысла, окончательно сломленный, не понимая, зачем жить дальше, но бессознательно цепляясь за ощущения жизни…

Вход в бункерную зону сектора лабораторий "Гамма" располагался неподалеку.

Говард машинально переставлял ноги, едва ли замечая происходящее вокруг. В состоянии тяжкой моральной агонии ему постепенно становилось все равно, что станет с ним дальше.

Возможно он, не признаваясь себе, подсознательно надеялся, что шальная, пришедшая издалека очередь ударит в спину, мгновенно оборвав его муки?

Фарагней был жалок в эти минуты, он опять не сопротивлялся судьбе, избрав путь наименьшего сопротивления.

…

У неприметного входа на первый подземный уровень среди руин зданий чадно горели остовы штурмовых сервомеханизмов Флота Колоний.

Четыре серв-машины Альянса, очевидно принявшие бой с несколькими десантными подразделениями противника возвышались над руинами небольшого населенного пункта, словно мифические демоны: два "Фалангера" и два "Хоплита" сумели удержать рубеж обороны, не дав штурмовым ботам прорваться в недра бункерной зоны.

Фарагней, погруженный в свои мысли, все же обратил внимание на серв-машины.

Сердце Говарда вдруг глухо и неровно ударило в груди. Он невольно остановился, пытаясь понять, почему облик кибернетических механизмов вызвал у него столь отчетливую реакцию