– Верна – это как? – кокетливо осведомилась наконец-то пришедшая в себя Матильда.
– Именно так, как ты это прекрасно понимаешь, Маля. Ты же умная девочка. И, значит, соберись с силами, мобилизуй все свое обаяние и что там у тебя есть еще – твой бенефис, на котором ты познакомишься с Сергеем Михайловичем, будет сразу после Рождества.
Отвезя Матильду назад к жене, я вернулся в котельную, чтобы побеседовать с исполнителем главной роли в только что сыгранной постановке. Выглядел он нормально, только обгорели брови и левая рука была слегка обожжена затлевшей веревкой.
– Намочить их надо было, – вздохнул я. – Но не сообразили.
– А, ваше величество, да чего мне с такой малости будет, – махнул рукой казак.
Я достал три «катеньки»: две вручил парню, одну подхорунжему.
– Сотня тебе, сотня остальным – как обещал, а еще сотня тебе же – как главному исполнителю за великолепный артистизм. От твоего вопля у меня аж волосы дыбом встали, честно говорю.
– Премного благодарен, ваше величество! Я всегда готовый, ежели что. А позвольте спросить – когда меня в следующий раз сжигать будут?
– Понравилось, что ли?
– Так ведь дело-то нетрудное, а в станице, откуда мы все родом, урожай хоть и был, но совсем малый. Вот, значит, чтобы родичи да соседи не голодали, мы им и хотим денег послать. Мне-то здесь они ни к чему, разве что выпить иногда за ваше здоровье, так я по младости лет почти не употребляю, да и остальные не очень.
– М-да… ребята, слово «аванс» вам знакомо?
– Так точно, государь!
– Ну так вот вам на всех еще две «кати», это будет аванс за следующее сожжение. Когда оно понадобится, я пока не знаю, а деньги вашим односельчанам небось нужны уже сейчас.
Глава 13
Будь я по натуре беспросветным оптимистом, наверное, решил бы, что за первые полтора года царствования мне удалось добиться выдающихся успехов, главный из которых: я до сих пор не только жив, но и продолжаю восседать на престоле. Однако, имея в характере еще и черты пессимиста, я мог возразить себе, что за всю историю Российской империи всего двое ухитрились показать худшие результаты – это Петр Третий и малолетний Иван Антонович. То есть никаких оснований для гордости нет, ибо я император уже целых полтора года, а на самом деле ничего еще толком не сделано. Наконец, здоровый пофигизм подсказывал мне: да и хрен с ним, со всем этим! Нашел чем заморачиваться, пойди лучше с дочкой поиграй или в шахматы с Ритой, коли совсем уж заняться нечем. И как назвать человека, объединяющего в себе все три вышеперечисленных типа характера? Наверное, оптипофигиссемистом.
На этом утренний сеанс мозгоблудия – ну то есть чего-то вроде зарядки для мозгов – был закончен. Я отодвинул в сторону пустую чашку из-под кофе и задумался уже над более или менее серьезной проблемой.
В этой жизни я слышал, а в прошлой читал о том, что примерно к середине девятнадцатого века Российская империя попала в замкнутый круг, из которого так и не смогла выбраться до самой своей кончины. Выглядело это так.
Промышленность не могла развиваться из-за того, что население было слишком бедным для покупки даже самого необходимого. То есть ему было банально нечем платить, а это означало недостаток оборотного капитала для предприятий и, как следствие, их деградацию. А откуда тогда взяться богатому-то населению при полумертвой промышленности?