А с другой стороны – Джордж Сорос. Или наш рыжий приватизатор, добившийся выдающихся успехов в деле ограбления народа. Думаю, разница понятна.

Эффективный менеджер в лучшем случае умеет только руководить, да и то, мягко говоря, своеобразно. Ничему другому он никогда не учился и даже не пробовал заняться хотя бы ради интереса. Мол, руководство – это отдельная наука, а уж чем командовать – дело десятое. Можно цирком-шапито, а можно космической промышленностью. Второе предпочтительнее, ибо там ходят куда большие деньги.

Грамотный же руководитель просто обязан иметь немалый опыт работы именно в той отрасли, которой он будет командовать. Причем практический, ибо еще Руссо сказал: час работы научит большему, чем день объяснений. И вот с такими людьми сейчас в России было совсем плохо. Существенно хуже, чем с просто грамотными инженерами, хотя и тех не хватало. Причем из опыта прошлой жизни я не мог припомнить почти никого подходящего. Два-три имени, да и то не бесспорных – и все.

Одно из таких имен – Владимир Григорьевич Шухов. Причем я вовсе не был уверен в том, что он такой уж замечательный командир производства. Однако помнил, что почти до самой революции он работал именно у такого, будучи главным инженером в его фирме. Или даже, пожалуй, в небольшом концерне. Правда, фамилией этого его друга-начальника я в прошлой жизни не интересовался, однако ее удалось без труда выяснить в нынешней. Шухов трудился в инжиниринговой фирме «Строительная контора А. Бари».

Александр Вениаминович Бари был гражданином САСШ, но русским, родившимся в Петербурге. В середине века его семья эмигрировала в Америку, где он вырос и получил техническое образование. А в конце семидесятых годов Бари вернулся в Россию, где сразу организовал проектную контору и переманил туда Шухова, с которым за пару лет до того познакомился на выставке в Париже. К началу девяносто второго года Бари кроме проектной конторы владел котельным заводом под Москвой. То есть это только сейчас «под» – завод располагался там, где несколько позже в другой истории появится советский гигант «ЗИЛ». Помимо того, у Бари были верфи в Саратове и Царицыне, где строились нефтеналивные баржи.

Я бы, наверное, все-таки вспомнил о нем несколько позже весны девяносто второго года, но Александр Вениаминович сам вышел на связь, прислав письмо в Императорский научно-технический комитет. В коем он интересовался возможностью приобретения лицензии на производство велосипедов моей конструкции, а также двигателей для мопедов на их основе.

Прочитав послание, я немного удивился сразу двум вещам. Первая: надо же, на ловца и зверь бежит! Почаще бы так, а то ведь бывает и наоборот. И вторая: каким боком велосипеды относятся к проектированию цехов, строительству барж и производству котлов конструкции Шухова?

Впрочем, тут как раз все более или менее понятно. Мои велосипеды были, разумеется, совершеннее тех, что уже вовсю производились в Риге на заводе Лейтнера, но и более чем в десять раз дороже. Мастерские в Приорате производили их поштучно и только на заказ, причем по предоплате – и, похоже, Бари почуял, что на этой поляне можно неплохо развернуться.